Точка после «ять»

Князь коснулся пальцами угла завещания и придвинул его к себе:

– Гм, любопытно… Позвольте спросить, где вы это нашли?

– Не думаю, ваша сиятельство, что вам нужно это знать, – нарочито холодно ответил я.

– А я думал, что мое предложение сделает вас чуть любезнее… – и князь с безучастным видом отодвинул от себя бумаги.

Я воспользовался этим и быстро спрятал документы в карман.

Князь усмехнулся и повернулся к своему спутнику:

– Мэтр Алекс, вам необходимо составить дополнительное соглашение о том, что по завершении нашего спора все документы и обязательства, подписанные моим отцом, перейдут ко мне.

Поверенный молча кивнул.

– Ну, что ж, – сказал мне князь. – Я буду рад получить обратно эти давно утерянные векселя. Вы же, равно как и другие ваши родственники, получите отступные. Я прошу вас составить подробный список всех, кто имеет претензии к тексту завещания в том виде, в каком оно прозвучало на сороковой день после смерти вашего дядюшки.

Принесли вино. Темно-малиновый напиток блестел сквозь мутное стекло в подслеповатом свете свечи. Мэтр, вскочив со стула, перехватил у полового поднос с бутылкой и тремя высокими хрустальными бокалами.

– О, мэтр Алекс прекрасно знает, как надо подавать вино! В Москве это делают в совершенно дурном вкусе. В Древнем Риме, любезный Михаил Иванович, бытовал прекрасный обычай: в чашу, заполненную на две трети великолепным вином, добавляли чистейшую родниковую воду. Вино от этого становилось на вкус гораздо лучше. Я проверил этот старинный рецепт и теперь не признаю иного способа обращения с этим восхитительным солнечным напитком. Это прекрасно! Приглашаю вас лично убедиться в этом!

На небольшом столике у ширмы мэтр разлил вино, добавил в него воду из стоявшего рядом графина и подал нам на подносе три наполненных бокала.

Князь поднял свой бокал:

– Что же, предлагаю выпить за успех нашего предприятия! И чтобы среди нас не осталось обиженных и недовольных!

Я сделал глоток.

Разбавленное вино горчило, и сам его вкус, видимо, от воды как-то терялся. Но с римлянами в деле обращения с вином я поспорить не мог, поскольку никогда не был его любителем и ценителем: в моем доме его подавали крайне редко, разве что в виде кагора на Пасху да хереса при простуде.

Князь же, как ни странно, от вина повеселел:

– Знаете, Михаил Иванович, сколько споров у меня было с вашим дядюшкой по поводу вложения наших денег? Но у него для меня всегда был один ответ: «Дело превыше всего»! И ведь какими делами управлял! Я, конечно, очень хорошо понимаю положение Аглаи Петровны. И вас я тоже понимаю, и потому, уверен, мы сможем все уладить! Что ж, допивайте ваше вино, и мы поднимем еще по бокалу, после чего я, увы, вас покину: у адъютанта господина обер-полицмейстера даже по вечерам очень много забот.

Я с трудом допил свой бокал, и мэтр снова налил нам разбавленного вина. Почему-то меня уже немного мутило от этой смеси, но отказываться я счел неуместным.

Князь снова произнес тост:

– За прекращение всех наших невольных, нечаянных распрей!

Мы выпили.

Князь распрощался с нами и неторопливой вальяжной походкой удалился.

Мэтр позвал полового и расплатился. Потом он стал собирать свои бумаги, беспрерывно бормоча то ли мне, то ли просто себе под нос о том, какую прорву документов ему предстоит подготовить для переговоров с моими родственниками, но у меня уже голова кружилась от вина и его бормотанья, и душно здесь стало неимоверно. Мне очень захотелось поскорей покинуть это место.

– Вы же сейчас к дому Савельева отправитесь? – спросил меня поверенный.

Увидев, что я в ответ лишь молча кивнул, он продолжил:

– Хорошо. Мне в ту же сторону, и я с удовольствием составлю вам компанию, если вы, конечно, не против. Я вам даже покажу короткую дорогу – она сократит наш путь на треть…

Мы покинули ресторацию и прошли вместе несколько кварталов. Вечерний воздух улицы охладил меня. Но в животе у меня вдруг начала разливаться неприятная ноющая боль.

«Приду домой и напишу матери, что дело почти улажено…» – решил я.

Ноги мои неожиданно начали подгибаться, а язык стал ватным, словно прилипнув к шершавому небу.

«Надо будет обсудить с Аглаей предложение князя…»

А желудок тем временем расшалился не на шутку: внезапный острый спазм согнул меня почти пополам.

Я почувствовал, как на лбу у меня крупными каплями выступил холодный пот.

«Надо бы мне избавиться от моего назойливого спутника…» – шевельнулась в моей затуманенной голове мысль.

Невдалеке показалась вывеска какой-то забегаловки. Дрожащими пальцами я нащупал в кармане гривенник.

«Придется мне воспользоваться уборной в этом притоне…»

– Что с вами? Вам нехорошо? – сквозь гул в голове услышал я голос мэтра Алекса.

– Все… Все в порядке… Мне надо только… ненадолго заглянуть… вон туда… – мое тело пронзил еще один приступ сильной боли, и вывеска расплылась перед глазами.

– Милейший, что с вами? Позвольте расстегнуть вам ворот! Вам непременно станет легче дышать, – поверенный уже стягивал с меня мой сюртук.