Точка равновесия

Горный лев, только что успешно отмахивавшийся от мачете, неожиданно замер, как-то очень по-человечески округлив глаза. Потом тоненько мяукнул, отцепился от балки и шмякнулся оземь, чуть не придавив своей тушей питомца. А затем поджал хвост и огромными прыжками унесся куда-то вдаль.

Таракан что-то презрительно свистнул ему вслед, бросился было вдогонку, но тут же передумал.

— Этих — ссильный!

— Сильный, сильный, — кивнул я, осторожно спускаясь на землю. — Тебе вообще в медицине работать надо. Есть такой врач, кастролог называется. У тебя получится.

Таракан надулся от гордости и довольно элегантно кувыркнулся в воздухе:

— Ххосяину нущен фхащ?

— Не-не, спасибо, — я на всякий случай отступил от воодушевившегося шестинога. — У меня все хорошо, ничего нигде не болит.

— Этих мощет помощь, — закинул удочку питомец. — Этих ссильный.

— Молодец, молодец. Но ты лучше летай пока по округе, мелочь всякую вали…

Когда над «Альтернативой» начали сгущаться сумерки, мы снова перешли в четвертую зону. И тут же наткнулись на стаю огромных, покрытых длинными иглами волков.

— Прячься, дурень…

К счастью, бежавшие по своим делам твари то ли нас не заметили, то ли попросту не обратили никакого внимания. Несколько десятков увитых мускулами силуэтов стремительно пересекли пространство между двумя ощипанными рощицами и растворились среди деревьев.

В общем-то, прямой намек на то, что эта категория местности могла быть страшна не только излучением. Хотя без него здесь тоже не обошлось — новый браслет оценивал радиационное заражение окружавшей меня среды аж в восемьдесят восемь процентов.

Дофига и чуть-чуть больше, прямо скажем.

Через некоторое время после встречи с волками впереди показались очертания заброшенной промышленной зоны, окруженной небольшими домиками. Судя по всему, конечная цель моего похода находилась именно там.

— Ххосяин, кашетса, тошть сопихаетса, — ни с того ни с сего заметил таракан. — Ссильный.

— Что, мех намочить боишься?

— Ххосяин — кхап, — невозмутимо парировал питомец. — Ххосяин умихать от хатиасия.

— Вот дерьмо, — я совершенно по-новому взглянул в сторону постепенно собиравшихся над головой облаков. — Радиоактивный дождь будет, что ли?

Эдик посчитал ниже своего достоинства отвечать на глупые вопросы. Вместо этого шестиног приземлился на ветку поваленного дерева и, напрочь игнорируя все окружающее, с наслаждением почесался сразу тремя когтистыми лапами.

— Тощть… Этих купатса…

Мне, в отличие от предвкушавшего водные процедуры насекомого, надвигавшаяся непогода внушала все большее беспокойство. Кто его знает, как сильно здесь повышается радиационный фон во время такого дождичка. Хорошо, если прирост составляет пару-тройку процентов. А если сразу десять?

— Тогда никакой аптечки не хватит… давай-ка, бро, перебирай крыльями. Поищем нормальное укромное место.

На округу стремительно опускалась вечерняя темнота. Солнце незаметно скрылось за дальними холмами, небо затянули неприятные иссиня-черные тучи, а ИММК недовольно щелкнул, сигнализируя о том, что обстановка серьезно изменилась.

— Девяносто два процента… пошли-ка в дом, волосатый.

Глухой бетонный забор, служивший оградой для комплекса неприветливых серых зданий, оказался совсем неподалеку, но мне пока что было не до него. Мы с петом пробрались внутрь более-менее сохранившегося строения, поднялись на второй этаж и устроились там на древнем, но еще вполне жизнеспособном диване. Буквально сразу же за окном громыхнуло, а спустя еще несколько секунд послышался стремительно набиравший силу шелест дождя.

Браслет несколько раз подал голос, но затем все-таки успокоился.

— Че сидишь, — я небрежно толкнул локтем пригревшегося рядом питомца. — Лети, купайся.

— Потом, — Эдик подтащил к себе обрывок какой-то тряпки и прикрыл ей нежное пузико. — Холотно.

— Ишь, мягкотелый ка…

Мне пришлось заткнуться на полуслове — где-то неподалеку мягко ухнул взрыв.

Пол ощутимо вздрогнул, остатки стекол в оконных рамах противно задребезжали, сверху посыпалась пыль. Еще через секунду сквозь шум ливня пробились звуки выстрелов. Затем пространство за окном осветила яркая вспышка, браслет разродился истеричным пощелкиванием, а по комнате прокатилась волна горячего воздуха.

Питомец тут же отбросил в сторону свое одеялко, потянулся всеми лапками и томно щелкнул клешнями — судя по всему, отправляться на улицу всего лишь ради гигиены ему окончательно расхотелось.

— Кто там кого, интересно, порабощает…

Словно в ответ на мои слова, внизу хлопнула дверь и послышался топот нескольких пар ног. Мы с Эдиком испуганно переглянулись, а потом, синхронно вскочив с мест, спрятались за диваном.

Несколько минут прошло в тревожном ожидании, усугубляемом доносившимися с первого этажа шорохами. Затем раздался нервный голос одного из визитеров:

— Кажется оторвались. Кто это вообще был?

— Хрен его знает, — тихо ответил другой. — Какие-то новые спецназовцы, мать их. Или штурмовики. Раньше здесь таких не было.

— Бродягу мочканули.

— Зато Флектор все еще жив, днище тупое. Удрал куда-то, рачина членистоголовая.

— Это он, что ли, растяжку задел?