Точка росы

Шибякин никогда не пропускал случая полюбоваться на Исторический музей. За ним Красная площадь. Но оказалось, что дымка закрыла обзор. Минуя встречные улицы, до предела зауженные поднявшимися сугробами, он представил, как мороз нарушил размеренную жизнь большого города.

Шибякин остановился перед дубовыми дверями Центрального телеграфа. На шкале термометра сорок два градуса.

«Знатный сегодня поклевывает морозец!» — удовлетворенно подумал он и даже крякнул от удовольствия. Природа распоряжалась несправедливо: Москве мороз в обузу, принес беду, а на Севере его ждут не дождутся. Там мороз первый строитель. Придет, и откроют зимники. Повезут в буровые бригады тяжелые вышки, станки, дизеля, обсадные трубы и цемент!

…Министр встретил Шибякина приветливо. Протянул пухлую руку.

— Входи, входи, главный газовый шейх. Заждались мы тебя с документами!

Шибякина тронуло ласковое обращение. Отметил, что министр не забыл данное им прозвище и этим выделил среди других начальников экспедиций.

— Тебе, Шибякин, скоро будут завидовать все шейхи в арабских странах, американцы, англичане и французы… Да что перечислять? Будет завидовать вся Европа. Месторождение еще не успели до конца разведать, а прогнозы сулят мировую славу. Запасы газа специалисты подсчитывают. Да что специалисты! Три института подключили. Академики и профессора ошалели от результатов. Кое-кто обвинил нас, Шибякин, в приписках. А заложили ваши данные в машину, и она выдала цифры с множеством нулей. Тогда поверили, что Уренгой по запасам стоит пяти Медвежьих! — Министр ходил возбужденно по кабинету, энергично жестикулировал. Маленькие пухлые ладони взлетали вверх и парили, как птицы. — Ну, показывай свои шпаргалки!

Шибякин расстелил карту на столе. Смотрел на нее сверху, как будто снова облетал на самолете знакомые места, озера и болота с вклинившимися полосами тайги. Всюду успел побывать. В одни точки забрасывали его вертолетами; где вышагал пешком, где объехал на оленях или проплыл по речкам. Красным карандашом отмечены точки, где работали буровые бригады, синим — открытые скважины.

— Сабит Атаевич, — сказал Шибякин, пряча улыбку в уголках глаз, среди набежавших морщинок. — Если я главный шейх, то могу подать газ в Центр. Холодина в Москве. На термометре сорок два градуса!

— Да. Городу нужно тепло, — сразу подхватил министр. Бесшумно прошелся по ковровой дорожке. — Сейчас это задача номер один. — Кивнул головой на стоящие один около другого два электрических камина. — Котельные не справляются. Угля мало. Мороз-воевода явился со строгой ревизией. Начал ее в домах, заводах, детских садах. До войны половину домов в Москве отапливали дровами. Сегодня в «Последних известиях» передали: мороз усиливается. Значит, ревизия будет продолжаться. На кого вся надежда? — Министр в упор посмотрел на Шибякина. — На тебя, Василий Тихонович. Будем докладывать в Совете Министров. Есть у нас главный шейх, может выручить из беды. Может подать газ в Центр. Не пожадничаешь?

— Сабит Атаевич!

— Не обижайся, люблю пошутить! Министр тоже человек. Иногда посмеяться хочет, не одна у меня задача — устраивать разносы. Люблю хвалить за сообразительность, за деловитость. Люблю награждать за работу. Придется подумать, как наградить вас, уренгойцы!

— Если любите награждать, подбросьте нам мороза. Зимники еще не открыли. — Шибякин с досадой махнул рукой. — Не хочу расстраивать, но с грузами завал. Когда все растащим по точкам, не представляю!

— Любишь ты паниковать, Василий Тихонович. А я знаю, справитесь. Народ подобрался у тебя хороший.

— Народ хоть куда. Еще три Уренгоя сможем осилить.

— Не торопись, и в Уренгое пока дел невпроворот. До Юры дошли, а валанжин почти не исследован, а за ним мезозойская складчатость. А морозы проси у Моссовета. Думаю, они не станут жадничать, сделают подарок Уренгою. У вас-то в домах тепло?

— Электрических каминов не ставим.

— Я совсем забыл. — Министр рассмеялся. — У газового шейха нет проблем, чем топить котельные!

Министр вызвал своих заместителей и начальников отделов и служб.

— Вот хочу вам представить нашего именинника, — сказал он. — Знакомьтесь, Шибякин Василий Тихонович. Начальник Уренгойской экспедиции. А по совместительству еще и главный газовый шейх страны. Человек он нежадный, решил подать газ в Центр, побороться с морозом!

Собравшиеся знали веселый характер министра. Он не выносил скучных и равнодушных людей. Таким говорил: «Дорогой, если зубы болят, надо лечить. Хочу видеть вас здоровым и веселым!»

— Василий Тихонович, пока подготовят доклад для Совета Министров, побудешь в Москве. Вдруг потребуешься. Мои помощники — народ дотошный и въедливый. Заранее предупреждаю — горя с ними еще хватишь. А это время походи по театрам, концертным залам. Потом мне расскажешь!

— Сабит Атаевич, билет не достать в Большой театр.

— Сейчас все возможно. В мороз все дома сидят, в театры не ходоки. А тебе, северянину, мороз — родной брат.