Точка росы

Набычив голову, Егор Касаткин круто развернулся и направился в магазин. С тех пор как Надежда встала за прилавок, любил он покуражиться на зависть приятелям. Хозяином заходил за прилавок и выдергивал бутылку водки. «Надюха, подсыпь шоколадных конфет на закусь!» Сейчас чувствовал: ни одна бутылка не заглушит обиду.

— Сволочь, хохол! — крикнул он и, повернувшись к реке, погрозил кулаком.

А в это время на берег реки с бугра скатился бортовой грузовик. Из окна кабины выглядывала Надежда, размахивая шелковой косынкой. Шофер не успел толком разогнать машину, как оказался перед глубокой канавой. Он резко затормозил, и в кузове зазвенели в ящиках бутылки.

— Недоделанный, — услышал визг Надежды Егор. «Стерва, сюда прикатила!» — подумал он со злостью и пошел в поселок. А Надежда ударила шофера по руке: — Стой, если не умеешь ездить! — Выскочила из машины и с удивлением уставилась на водолаза в мичманке.

— Где Викторенко?

— Двинул к палатке. Торопись, пока не упал. Заснет, пушками не разбудишь!

Продавщица, прыгая по-воробьиному, добежала до большой палатки. Со всей силой хлопнула ладонью по тугому брезенту.

— Кто здесь живой?

Викторенко вышел.

— Здравствуйте, Иван Спиридонович. Получила вашу записку и сюда! Колбасы привезла. Два ящика водки.

— Две бутылки могли передать с шофером. Водка нужна как лекарство.

Надежда не уходила.

— Иван Спиридонович, все хочу спросить вас, почему вы не выдали Егора участковому? — Надежда не понимала поведения Викторенко. В его отступлении от обычных правил крылась какая-то хитрость. И она хотела понять ее.

— А надо было выдать? — спросил Викторенко.

— Да вы что? Это же он вас с дружками молотил!

— Да? — не узнавая своего голоса, жестко произнес Викторенко.

Надежда оторопела и, зло сверкнув глазами, пошла к машине.

Ветер переменил направление, и снова с пожарища потянуло запахом угля и пепла. Горе снова навалилось на Викторенко. Спасаясь от преследовавшего запаха, он шагнул в остроносую лодку, оттолкнулся. Размашисто стал грести, преодолевая течение, словно хотел, убежать от самого себя и страшной действительности.

Весла терли ладони, но он не думал их перехватывать.

Лодка ткнулась в стальную стенку кессона. Викторенко не ожидал удара и чуть не вылетел из лодки. Волны били в высокую стенку, раскачивали тяжелый ящик.

На дне работал Сашко. Пламя освещало склоненную фигуру.

— Как дела? — перегнувшись вниз, крикнул Викторенко, чтобы успокоить самого себя. Голос ударился о стальные листы и вернулся к нему, усиленный стенками, как динамиком. — Помощь не нужна?

— Все идет путем! — отрывая лицо от щитка, бросил бригадир. — А тебе не терпится взглянуть?

— Оператор здесь сгорела! — сказал, не скрывая боли, Викторенко. По лестнице спустился в ящик. Вода била в стенку, и от каждого нового удара ящик рассерженно гудел.

Сашко продолжал прерванную работу. Острое копье пламени резало металл, и с круглого, заиленного бока отрывались расплавленные капли стали.

На берегу Викторенко поджидали два сварщика. Выдергивая лодку на песок, Монетов сказал:

— А ты ловко обхитрил нас, Иван. Нам спать, а сам резать трубу.

— Какое там резать. Дед Черномор из рук не выпускает резак.

Викторенко ушел, а на плоту сцепились Черномор с Монетовым. Бригадир ссылался на большой опыт, а молодой сварщик давил смекалкой.

А спор возник, когда выяснилось, что разрыв трубы намного длиннее самого кессона. Никто не мог предположить, что это пятнадцать метров. Как ни соображай, одним кессоном не обойтись. А если ящик передвигать по трубе, то первый отрезанный кусок окажется в воде.

— Мерекай не мерекай, Николай, — сказал напористо Черномор, — а надо резать посудину и растягивать ее.

— При всем старании за день не управиться, — возразил Николай.

— Какой же выход?

— Надо мерекать, как ты сказал! — Николай недовольно смотрел на реку. Неожиданно вспомнил, как однажды варил лестницу для перехода через шлейфы. Два стояка вверх и ступенька. Может, и теперь надо варить переходное колено? Первый конец вырвется из воды. Потом они передвинут ящик и сварят второй стояк. А сама труба окажется сверху воды.

Монетов быстро пересказал свою задумку бригадиру водолазов.

— Молоток ты, Монетов, — бригадир похлопал зардевшегося парня по плечу. — Пойду доложу начальству.

Сашко подошел к палатке. Постоял, прислушиваясь к громкому храпу.

— Кого ищешь, царь Нептун? — спросил Пядышев.

— Ваш Викторенко назвал дедом, а ты царем, — заметил с усмешкой Сашко и объяснил, зачем ищет Викторенко.

— Царь отменяется. Будешь Дедом Черномором. Тоже хорошая личность, — сказал для начала Пядышев. — Будить начальство не будем. Ответственность беру на себя. Варите, — приказным тоном закончил Сергей.

Тяжелый гул тракторного мотора и громкие голоса людей разбудили Викторенко. Он оторопело смотрел на появившийся трактор, раскатанные катушки.

— Звери, что тут делается? Почему меня не разбудили?

— Иван Спиридонович, — сказал Пядышев. — А зачем каждую минуту дергать начальство?

— Сейчас у нас такой случай, когда начальству не положено спать. Докладывайте, Пядышев, обстановку.