Точка росы

Летчик сделал круг перед заходом на посадку. Викторенко успел разглядеть на земле скреперы и бульдозеры. Шла укладка бетонной полосы.

Ан-2 встречал Тонкачев. Он выглядел тем же подростком, и вещи на нем были, видимо, из «Детского мира», только шляпа убеждала, что куплена она в магазине для взрослых.

— Здравствуйте, Юрий Иванович! — Викторенко осторожно пожал маленькую руку, боясь расплющить тонкие пальцы.

— С прилетом! Один сын Ивана, второй сам Иван! — Тонкачев озорно улыбнулся. — В сказках досталось Иванушкам. А на деле Иваны не дураки. Похитрее других!

— В сказках они тоже не такие уж дураки, — решил уточнить Викторенко.

— Да? А вы, выходит дело, не только инструкции читаете, а еще и сказки?

— И сказки…

Они оба рассмеялись, и тревога отпустила Викторенко.

— Ковер-самолет быстро домчал?

— Самолет хорошо, а олени лучше! — в тон ответил Викторенко словами из приставшей песни. Не забыл о взлетах и падениях машины в облаках. Неожиданно вспомнил, что слова песни услышал от Ларисы. Она тихонько напевала: «Самолет хорошо, пароход хорошо. А олени лучше!»

«Дорогое ты мое солнечко! Блеснула ярким лучиком и опалила сердце».

В кабинете Тонкачева Викторенко увидел те же самые вещи, что и в Березове. Не вешалке рабочая одежда, защитная каска. Внизу пара резиновых бродней. Для встречи главный инженер переоделся, но не особенно привычно чувствовал себя в костюме.

Тонкачев достал из спецовки блокнот. Присел на край стула, словно предупреждал, что беседа будет короткой.

— Примешь комплекс. Будь повнимательнее. Французы умеют раскрашивать. А приглядишься посерьезнее — много недоделок. Держи блокнот и ручку. Подарок тебе. Месторождение богатое. У меня от цифр вначале голова кружилась. А теперь привык… Понял, что можно наращивать темпы добычи!

Викторенко с напряженным вниманием слушал неторопливый рассказ Тонкачева о делах на каждом комплексе. Время от времени посматривал на висевшую схему. Как бусы, вытянулись один за другим комплексы. Вернулась беспокойная мысль. Не переоценил ли его Лунев? В Игриме он получил готовый комплекс, где все проверено и отлажено не одним годом работы. Показалось, что главный инженер угадал его мысли.

— Иван Спиридонович, тебя решили поставить на третий комплекс, — Тонкачев повернулся и показал рукой на схему. — Первый цех в работе, а второй тебе достраивать. Проследишь за работой строителей и монтажников. Сразу садись за чертежи, постигай науку. Это первый деловой совет.

— Понятно.

— Не торопись. Оборудование поставляют французские фирмы. Я убедился, там тоже великие путаники. А нам, эксплуатационникам, надо каждый болт опробовать руками. — Наклонился к Викторенко и сказал доверительно, как самому близкому человеку: — Мыслишка одна замучила меня. — Рукой провел сверху вниз, будто перечеркивал схему комплекса. — Небольшая реконструкция, и десятый комплекс не придется строить!

Викторенко не сразу понял идею главного инженера.

— Пока воюю с цифрами и бумажками. Готовлю записку для министра. Поддержат — сэкономим миллионы. Французский инженер, естественно, против моего предложения. Поставил условие: если увеличим добычу газа на любой установке, фирма не несет ответственности. Пугает взрывом и пожаром.

— А как начальство?

— Малоземов отмалчивается.

Викторенко подумал, что приказ о его переводе пришелся вовремя. Чтобы в совершенстве знать производство, надо начинать с нуля. Он готов работать слесарем и вместе с монтажниками устанавливать оборудование. Учеба есть учеба.

Тонкачев пригласил Викторенко на ужин. Не успели сесть за стол, как старшая дочь, худенькая, подвижная, вся в отца, поставила на стол большую сковороду с жареными грибами.

— Свежие грибы? Откуда?

— Секрет дочерей!

Из соседней комнаты как по команде вышли три светловолосые девочки. С любопытством разглядывали гостя.

Глава вторая

1

Появление в вагоне-городке нового человека всегда событие, а особенно, если на работу прибыл новый начальник комплекса. В Медвежьем Викторенко поразил всех ростом, худобой и задумчивыми серыми глазами. Задубленное морозом и холодными ветрами лицо выдавало, что он успел пожить на Севере.

По мнению многих, Спиридон, как окрестили Викторенко, «мужик что надо: дело знает, работяг любит, лодырей не терпит». Самого Викторенко не покидало чувство удивления, почему Лунев рекомендовал в Медвежье его, а не кого-то другого.

Месяц за месяцем прошел год.

Из отряда приходили письма. Он узнал, чему очень порадовался, что Гордея, которому он перед отъездом дал рекомендацию в партию, назначили начальником строительного участка. Гордей писал, что по его рисунку начали рубить из бревен профилакторий: «Думаю, обязательно выручит моя фигурная зубастая пила!» Страничка заканчивалась припиской: «Боюсь, что из меня не выйдет начальник. В армии старшина говорил, что каждый командир отделения должен выработать командирский голос! А у меня настоящего, командирского голоса нет, не знаю, прорежется ли вообще!»

Касьян Лебедушкин сообщал, что Юля родила второго сына: «Назвали в твою честь Иваном».

Викторенко тоже писал ребятам: