Читаем Точка сборки полностью

Может быть, долго они стояли, а может, совсем недолго, потом медведь ушел, и Катя смотрела на Маарку; он еще подержал ружье у плеча, затем, придерживая большим пальцем курок, снял со взвода. Закинул ружье опять за спину, стволом вниз, улыбнулся. У него были такие же маленькие, как у зверя, глазки, как будто доброжелательные.

– Вот, Катюха, посмотрела на него. Страшный?

Она пожала плечами.

– Ветер-то вниз, на нас, видишь. Он и не учухал.

Она видела. В том-то и дело, что медведь нестрашный, но она больше никогда бы не хотела чувствовать этот тошнотный запах.

– Ты им не говори, а то бояться будут.

Катя и не стала.

Они шли все медленнее и медленнее. Гена обещал – им неделю идти до Лыковых, но тут все было по-другому, в этом лесу. Здесь время шло то туда, то обратно, мама была беспомощна до безобразия, здесь не было даже дороги, а звериные тропки, по которым они теперь шли, то возникали сами собой, то растворялись в пружинящей подстилке из кедровой хвои или в зеленых сочных альпийских лугах.

Эти луга были странными. Луг, он должен быть немного мутноватым и душистым, наполненным жарким неподвижным летом, на лугу можно валяться среди ромашек, держа в зубах травинку. По лугу нужно бежать в легком платье, так чтобы еще не ушедшая роса приятно холодила ноги. В лугах должна бродить добрая корова. А за лугом…

Гнедко устроил прыжки – попал в топкое место, когда переходили маленький ручеек, и выбирался скачками. Седельные сумки подпрыгивали и съезжали на одну сторону, из-под ног летела черная грязь. Выкарабкался на сухое место. Маарка поправил сумки, перетянул подпругу на животе. Места были открытые, постоянный холодный ветер утомлял.

…так вот, за лугом должна ждать речка в песчаных берегах, в теплых песчаных берегах. Можно мелкий белый песок, можно крупный, пожелтее. Главное, горячий, раскаленный. На него нужно падать, выбравшись – вся задохнувшаяся, в мурашках, с посиневшими губами – из воды. В него можно даже зарыться. Песок пахнет мокрым горячим песком, а в полузакрытые глаза бьет солнечное солнце. А еще можно прыгать на одной ноге, вытряхивая воду из уха. А еще есть такая вещь, как купальник, просто купальник.

А эти альпийские луга – они нечеловеческие какие-то, заколдованные. Они слишком яркие, призывно-зеленые издали, но это обман. В траве скрываются, пучатся холодные серые камни, трава резко колышется, дергается, дрожит от ветра. Скальные обрывчики, крохотные болотца, подернутые излишне яркой зеленью. И впереди у тебя – только голые вершины, а внизу по распадкам поднимаются языки леса. Сверху видно, как лес редеет, потом уже стоят отдельные жесткие лиственницы, как щетина на изрытых оспинками щеках Маарки. Отсюда лес кажется укрытием, кажется, что там чуть теплее, уютнее, но это тоже обман: он не уютный, а жесткий, душный, пропитанный чужой, насекомой, звериной жизнью. Там валяются вдоль неясных тропочек чьи-то перья и крылья с объеденными муравьями косточками.

Маарка остановился и потыкал пальцем в сторону. Там сквозь кусты карликовой березки, которая доходила Кате до пояса, бежал олень. Тело с поднятой головой, оттягиваемой назад тяжелыми рогами, казалось неподвижным, как у большого морского корабля; винт, толкающий воду, не виден, – ноги скрыты кустами. Олень легко и быстро плыл от них в открытом пространстве. Должно быть, это очень красиво, но он не имел никакого отношения к Кате, к ее жизни, к ее телу. Лучше бы он плыл вот так по экрану телевизора в передаче о дикой природе.

Катя поправила платок, запахнула посильнее куртку, спрятала пальцы в вытянутые рукава кофты и терпеливо ждала, пока прекрасный олень убежит, а Маарка тронется дальше или остановится поджидать маму и Альбину Генриховну.

– Девять отраслей рожищи! – сказал в непонятном восхищении Маарка. – Хорош бычара! Ну, девушка, теперь и марала посмотрела.


Переночевали под перевалом в последнем лесочке. Трудно назвать это лесочком – так, островок деревьев, лиственниц. Толстых у основания, быстро сужающихся кверху, невысоких. Крепенькие недомерки.

Палатку всю ночь трепал ветер. Катя часто просыпалась. Утром пошел дождь. Они торчали в тайге уже неделю.

Дым от костра был белым, густым. Ветер носил его в разные стороны, прижимал к земле. У костра стояли с кружками в руках Гена и Маарка, пили чай, дождь мочил их.

Ну что значит – мочил? Мочил – это когда ты намокаешь и тебе становится мокро. А им, Гене с Мааркой, как будто и не было мокро. Как будто так и надо. И Гнедку с Шаманом, которые были привязаны на длинных арканах чуть пониже леска, тоже не было мокро, у них просто потемнели спины, но они так же обмахивались хвостами, фыркали, мотали головами, срывая траву, а потом пережевывали, и иногда длинные стебли глупо торчали у них изо рта. Гена хотя бы надел длинный зеленый плащ, а Маарка оставался в той же коричневой суконной куртке, в которой был вчера.

Эти мужчины и лошади – они такими родились или постепенно стали?

Пока в застегнутой палатке молились, Катя постояла у огня, взяла у Гены кружку сладкого чая.

Перейти на страницу:

Все книги серии Самое время!

Тельняшка математика
Тельняшка математика

Игорь Дуэль – известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы – выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» – талантливый ученый Юрий Булавин – стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки. Судьба заносит Булавина матросом на небольшое речное судно, и он снова сталкивается с цинизмом и ложью. Об испытаниях, выпавших на долю Юрия, о его поражениях и победах в работе и в любви рассказывает роман.

Игорь Ильич Дуэль

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Там, где престол сатаны. Том 1
Там, где престол сатаны. Том 1

Действие романа «Там, где престол сатаны» охватывает почти весь минувший век. В центре – семья священнослужителей из провинциального среднерусского городка Сотников: Иоанн Боголюбов, три его сына – Александр, Петр и Николай, их жены, дети, внуки. Революция раскалывает семью. Внук принявшего мученическую кончину о. Петра Боголюбова, доктор московской «Скорой помощи» Сергей Павлович Боголюбов пытается обрести веру и понять смысл собственной жизни. Вместе с тем он стремится узнать, как жил и как погиб его дед, священник Петр Боголюбов – один из хранителей будто бы существующего Завещания Патриарха Тихона. Внук, постепенно втягиваясь в поиски Завещания, понимает, какую громадную взрывную силу таит в себе этот документ.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.

Александр Иосифович Нежный

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза