Точка Столкновения. Дилогия (СИ)

  - Не ври мне, - Ортопс пронзал его своим жутким взглядом. - Шок от всего увиденного и пережитого буквально застыл в твоих глазах. Вопреки словам по внутренним ощущениям ты будто оказался в другом мире. Ты ведь ничего не знаешь о виде, к которому относишься? Люди это ужасные твари. Даже животными вас назвать нельзя. Ведь животные находят себе место в окружающем круговороте, умеют жить в гармонии хотя бы с окружающей средой, с природой. А люди все разрушают, несут собой опустошение. Ты сам убедился в том, что люди настолько жуткие твари, что им проще превратить другого себе подобного в кусок испражнений, лишить его всех прав, свободы, сделать рабом, лишь бы не работать самим. Здесь в мире людей в то время как некоторые бесконечно отдыхают, занимаются только собой, сидят в саунах, развлекаются игрой в настольные игры и суют себе перо в горло, чтобы все съеденное вывалилось из них и они могли больше сожрать на очередной пирушке... Какая мерзость, - скривился Ортопс от собственных слов. - Другие не ведают что такое отдых, умирают из-за рабского труда на износ или голодают. Жизнь людей - это ад, но этот ад они творят сами. И что самое страшное - здесь нет святых и невинных, есть только те, кто сегодня жертвы, поэтому им бессмысленно сочувствовать. Им плевать друг друга. Их логика: пусть происходит все что угодно, но только не со мной. Рабовладельческое общество это зеркало, показывающее собой сущность человечества, - пряча лицо под капюшоном Ортопс, разрушал пошатнувшийся внутренний мир Рэвула.

  - Ну а ты-то кто? Человек или как? - Рэвулу приходилось прилагать усилия, чтобы не сломаться под потоком темноты просачивающейся в душу от разговора с Ортопсом.

  - Ты пытаешься держаться? Хочешь остаться нормальным? Но ведь тебе даже зацепиться не за что. Тебе не кажется, что более разумным было бы послать их всех, всех этих тварей с их моралью, верой, надеждой и просто стать тем, чем тебя делает этот мир?

  - Да нет... нет не кажется, - отодвинув кружку всерьез задумался Рэвул. - Наоборот, учитывая тот кошмар, в котором оказался, все, что я могу, все, что мне остается, так это... хотя бы попытаться спасти свою душу.

  - Ты точно необразованный дикарь из Людей Волка? Как-то слишком складно говоришь.

  - Сам не знаю что со мной, - рассуждал на ходу Рэвул. - Эти знания... мысли. Они наполняют мою голову, просто наполняют. Откуда они взялись, не знаю. Не только знания, но и воспоминания, мысли чужих людей откуда-то осели во мне. Мне кажется это как-то связано с чудовищем. Я будто впитал в себя жизни убитых им. Я... расхожусь на другие личности...

  - Что-то с тобой совсем неладное, - Ортопс от этого общения наоборот погружался в эйфорию, глядя на собеседника точно понимая, что он не самая конченая тварь на этом свете.

  Следом за Ортопсом он отправился прогуляться по здешним улицам. С тяжелыми железяками на руках и ногах позвякивающих цепями у него получалось только плестись. Его "экскурсовод" скрывшийся под черным плащом с удовольствием подстраивался под его темп, не желая ничего слышать о посещении кузницы и освобождения от рабских кандалов. Мир артэонов Рэвул зацепил лишь краем, но даже этого было достаточно для сравнения, уж слишком был велик контраст. Действительно там даже воздух пах чем-то прекрасным, все вокруг тонуло в гармоничной красоте сдавливающей сердце. А здесь все буквально источало тяжесть и зловоние. Больше всего воняли сами люди, одетые как попало, серые и невзрачные, светлые и разодетые. И не центр и не окраина, можно сказать один из спальных районов этого города. Здешние двухэтажные домики, кучно наваленные друг на друга, оставляя меж собой небольшие улочки, не казались шалашами, но и до роскоши домов из центра тоже недотягивали. Старые или больные рабы, буквально выброшенные на улицу, не знающие куда податься, полуголые никому ненужные дети. Все они, постоянно убегая от патрулирующих улицы стражников, то и дело встречались повсюду просящими милостыню. Какие-то прочие непонятные бродяги и странные личности, завернувшись в тряпки, сидели или спали прямо на улицах. Рэвула серьезно задело такое положение вещей. Страна Волка, конечно, была далека от идеала, там тоже хватало жестокости и безумия, однако живущие единой стаей его соплеменники никогда не допустили бы, чтобы один из их собратьев умирал у всех на глазах, мучился брошенный всеми. Тем более старик просто по факту заслуживающий уважения, в этом безумном мире сумевший дожить до своих лет. А здесь действительно всем было на всех наплевать, каждый выживал сам по себе.