Точка Столкновения(СИ)

Путь Рэвула, проложенный Баху, шел на север через тихие леса западного берега Андары. Здесь среди поселений неразвитых артэонов царила тишина и покой. В отличие от восточного берега, где почти не осталось артэонских поселений, зато раскинулась неспокойная Эвалта и земля была скованна мраком старого проклятия. Те земли еще именовались Мрачноземьем. В лесах там бродили банды разбойников, в борьбе с которыми, постоянными рейдами территорию прочесывал спецназ Армидеи. Здесь, на западном берегу царило артэонское спокойствие. В лесах лишь порой встречались какие-то статуи и прочие 'проявления искусства' стремящегося к самовыражению от безделья артэонского общества. Ну и естественно поляны для пикников и кемпинга. Прямиком на север вдоль артэонских земель, в обход их поселений и русел немногочисленных рек постоянно петляя, шла дорога Рэвула.

Двигаясь вне дорог и направлений напрямую через лесную чащу, вдалеке от посторонних глаз, порой мечом прорубая себе проход он начал чувствовать неладное. Сначала это было неуловимо. Вроде все нормально, но чувствовалось какое-то недомогание. Постепенно плохое самочувствие усилилось, становилось все хуже и хуже. Пока все тело не охватила неестественная хворь. Поднялся сильный жар, тело целиком стало ломить изнутри. Каждый удар сердца отдавался в голове ударом молотка по мозгу. Обливаясь потом, весь бледный он продолжал идти. Постепенно он понимал, что за страшный недуг сразил его. Понимание природы недуга наполняло жутким страхом. Он уже чувствовал подобное, когда из-за снежной бури, отрезавшей от деревни, больше месяца просидел в одном из дальних зимовий вместе с братом. Это были симптомы номакского голода.

Верхний слой питающей его тело номосферы разрушается, душа, уничтожая все изнутри просится наружу. Ему требовалась подпитка номакским эликсиром, но его не было. Тот, кто знал рецепт этого эликсира, тот среди номаков имел власть. Рэвул его естественно не знал. Ведь эликсир был единственным средством контроля над номаками физически идеальными как артэоны при этом в эмоциях хаотичными подобными людям. Рэвул не мог изготовить эликсир, а его номосфера тихо разрушалась, все тело изнутри прожигая болью. Времени почти не осталось, до Армидеи было не дотянуть. Боль, прожигающая тело стала невыносимой. Странным было чувство когда что-то неописуемое вырывается изнутри, это не болезнь, здесь лекарствами не спастись, от этой боли нельзя было укрыться, она не оставляла в покое. Сидеть было невозможно, боль прожигала мозг, без сил он продолжал двигаться вперед. Его номосфера через тело пыталась насытиться сама, буквально высасывая жизнь из окружающих простых форм жизни наполняющих лес. Рэвул брел среди травы, полевых цветов и лиственных деревьев. В его приближении трава и цветы чернели, вяли за секунды. Листья высыхали и опадали с деревьев. После него оставались лишь голые сухие стволы. Встревоженные лесные птицы разлетались в стороны. Это его номосфера через тело хаотично пыталась насытиться сама, высасывая жизнь из леса. После него среди лесной зелени оставалась мертвая черная полоса из погибших иссушенных растений. Он брел, видя как вокруг погибает лес, за секунды зелень чахнет прямо на глазах. В нынешнем положении ему это показалось не более чем видением, галлюцинацией. Неся с собой смерть, он двигался вперед, под настоящим осеним листопадом среди наполненного жизнью весеннего леса. Но жизни и тысячи высохших деревьев было недостаточно, чтобы хоть немного насытить номосферу. Он продолжал идти, как пассивный вампир, высасывая жизнь из окружающего леса.

В итоге боль стала невыносимой. Он без сил рухнул посреди лесной глуши. Его глаза помертвели полностью побледнев. Все живое, душистое и зеленое в радиусе нескольких метров от него, погибло, зачахло и почернело. Он кричал от боли, пока сознание принадлежало ему. Он был готов умереть, все равно в этом мире уже ничего не имело смысла. Смирившись с собственной гибелью, он ждал спасения от всех мук разом. Потом наступило помутнение, он не потерял сознание, он просто перестал управлять собой. Его сознание измученное жуткой болью перешло на второй план. Он лежал и тихо бредил что-то себе под нос, на доли секунды проваливаясь в сон. Казалось, вот и пришел его мучительный конец. Но тут произошло непоправимое. Он услышал женский смех. Это резко привело его в сознание, заставило встрепенуться.