Точка возгорания

КГ:Я думаю, что, конечно, это так, что все события кардинально поменяли для него правила игры, в эмоциональном плане. Он до крайности не доверяет Валериану, он ни в чём не уверен, всё-таки это сын Менгска, они разные люди, но насколько разные? Джим не может рисковать Сарой, для него это жизненно важно. И… Он хочет иметь будущее, с ней, иметь возможность наконец опустить оружие. Я думаю, что он понимает, что ему всегда придётся держать руку на пистолете, поскольку, пока Менгск рядом, это будущее под угрозой. Думаю, его тянет в нескольких направлениях. Всё просто, когда тебе нечего терять, нечего ценить и ничто тебя не трогает, можно сосредоточиться на мести и убийстве. Но это гораздо сложнее, когда кто-то ещё находится из-за этого под угрозой. Думаю, для него одно цепляется за другое, ведь его будущее и будущее Сары зависят от того, избавятся ли они от Менгска, но теперь это приобретает совершенно другой смысл.

BG: Ясно. Перед первой Великой Войной у Джима Рейнора был сын — Джон (он также был упомянут в книге) — который погиб в академии призраков. Точнее, это то, что было сказано Джиму. Возможно ли, что сын Рейнора на самом деле жив и когда-нибудь появится в истории?

КГ:Знаете, без тела…(смеётся) Нельзя сказать наверняка. Я как-то об этом не думала, но это, безусловно, было бы очень интересно, не так ли? Когда пытаешься создать вселенную, в которой переплетается множество историй, нужно убедиться, чтобы всё было точно. Так что если персонаж погибает нужно сделать так, чтобы было невозможно использовать его в будущем. Поэтому всё, что происходит "за кадром" оставляет такую возможность открытой… Так что пока мы не увидим его на экране… Даже тогда будет трудно сказать.

BG: Ага. Тогда двинемся к следующему персонажу. Валериан Менгск. Он принимает активное участие в повествовании и по ходу истории открыто выступает против своего отца. Планировал ли Валериан такой исход, или он полагался на свои дипломатические способности и влияние?

КГ:Я не думаю, что… Я думаю, это был крайний случай. Валериан очень умён и он должен был знать, что всё могло прийти к этому. Вряд ли это было для него совершенной неожиданностью. Я не думаю, что это был предпочтительный для него выход.