Точка возгорания

— О, привет, Ритчи, я часто слушаю твои передачи. У меня есть вопрос.

— Мы тебя внимательно слушаем, но для начала представься.

— Ронда Хендерсон.

— Еще раз приветствуем тебя, Ронда, и спасибо за звонок. Итак, твой вопрос?

— Вопрос? Я просто хотела кое-что узнать. Гм-м. В общем, вы женщина и служите в полиции. Вы так же, как и мужчины-полицейские, носите револьвер?

Сонора откинулась на спинку стула и скрестила, ноги.

— У каждого полицейского есть револьвер.

— И вы знаете, как им пользоваться?

Сонора тяжело вздохнула, подумав, что этот прямой эфир на самом деле не слишком удачная идея. Сиверс тем временем отвечал на звонок очередного абонента. Им оказался мужчина. Она пошевелила плечами, стараясь снять неприятное мышечное напряжение в области позвоночника.

— Мэм, вы та самая женщина-полицейский, чей брат погиб при пожаре бара-ресторана?

— Да, это я.

— У вас, должно быть, большое горе.

Сиверс бросил на нее сочувствующий взгляд и сказал в микрофон:

— Благодарим вас за звонок, сэр. Мы очень признательны за ваше сострадание.

— Вы пристрелите Вспышку, когда доберетесь до нее?

— Моя задача — защищать закон, а не нарушать его, — ответила Сонора.

— Окажись я на вашем месте — если бы убили моего брата, — я бы эту гадину придушил собственными руками.

— Моя главная цель — задержать ее, чтобы она предстала перед судом.

— Сколько времени это займет? Полагаю, что теперь, когда она убила, так сказать, одного из ваших, вы там наконец что-нибудь предпримите, чтобы покончить с ней.

— Никто не разделяет ваше нетерпение так, как я, сэр, но могу заверить, что с самого первого дня поисками этой женщины занимается команда первоклассных полицейских. Все они работают и будут работать двадцать четыре часа в сутки — до тех пор, пока не схватят ее.

— Да, но…

Сонора почувствовала, что щеки ее заливаются краской. Она попыталась сосредоточиться, подумав, что смерть Стюарта еще слишком свежа в ее памяти и пора бросить все к черту и заканчивать эту неудавшуюся передачу. Сиверс сделал ей знак рукой — еще один звонок.

— Мне просто интересно узнать, у вас есть хоть капля сочувствия к этой бедной девушке?

Этот раздраженный голос принадлежал женщине, которая, судя по всему, была намного старше Вспышки.

Сонора так и застыла с открытым ртом. И правда, где же ее сочувствие к убийце?

— Призываю вас взглянуть на вещи реально. Мы обе знаем, что только мужчины убивают людей беспричинно. Уверена, что эта несчастная девушка сама является чьей-то жертвой.

Сонора наклонилась ближе к микрофону:

— Мэм, мне довелось сидеть в приемной палате «скорой помощи» рядом с двадцатидвухлетним студентом колледжа сразу после того, как его вытащили из горящей машины. Могу вас заверить, что именно он являлся истинной жертвой.

— Вы так говорите, потому что он ваш брат.

— Он не был моим братом…

Голос женщины почти перешел на визг:

— Вы еще не знаете, что эти парни сотворили с бедной девочкой. Может быть, они сами спровоцировали ее.

Сделав над собой усилие, Сонора взяла себя в руки и спокойно ответила:

— Мэм, я не собираюсь с вами спорить, но все-таки прошу вас понять, что убийца-Вспышка выслеживала свои жертвы, что она…

— Знаете, вы ведь не самая объективная сторона… хотя, кто знает, что скажете, следователь? — Голос понизился, в нем чувствовались напряжение и боль.

Сонора прикусила нижнюю губу. Судя по всему, Сельма всколыхнула темное озеро женской злобы. Причем сам случай был не более чем поводом. «Как же много в мире таких обозленных женщин», — подумала Сонора.

— И я хочу сказать — не важно, что вы думаете по этому поводу. Вам действительно трудно оставаться объективной из-за брата и всего прочего. Но вы прекрасно понимаете, что эта девушка, вероятнее всего, страдала всю свою жизнь. Может быть, ее изнасиловали. Да вы просто не знаете, что она, бедная, испытала…

«Господи, да о ком мы говорим — о тебе или о ней?» — со злостью подумала Сонора, сжав челюсти.

— Поймите, мэм, какие бы ни были у нее основания, ей никто не давал права связывать невинных людей и поджигать их. А поэтому мы просто обязаны преследовать эту женщину, словно бешеную собаку, чем и занимается в данный момент полицейское управление Цинциннати.

Голос Сиверса прозвучал спокойно и приветливо. Однако Сонора заметила, что на лбу у него выступили капли пота.

— Мы очень благодарны вам, мэм, за то, что вы нашли время и поделились с нами своими соображениями.

Сонора скорчилась на стуле и беззвучно зарыдала. А ведь похороны Стюарта она перенесла без единой слезинки, стойко выдержав взгляды и шепоток всех тех, кто наблюдал за ней, ожидая, что она все-таки надломится.

— У нас осталось время лишь на один… — начал было Сиверс, но, взглянув на Сонору, осекся. Та утерла слезы и кивнула ему. — Итак, в студии Ритчи Сиверс и наша гостья…

— Эй, подруга, это я.

У Соноры сразу же пересохло в горле. Она взглянула на Сиверса, у того округлились глаза, а со лба скатилась капля пота. Он наконец получил то, чего добивался, но, получив, не знал, что делать дальше.

— Я просто хочу попрощаться с тобой, — сказала Сельма.

Сонора нахмурилась:

— Попрощаться? Ты куда-нибудь собираешься?