Точка возврата

Я понял, что иначе он от меня не отстанет и сделал все, как велел незнакомец. Я почувствовал как сквозь меня прошел мощный поток воздуха — не самое приятное ощущение. Когда я открыл глаза, мы находились в потрясающем месте: в огромном храме, где горело множество свечей. Казалось, их тут миллионы. Некоторые свечи пылали очень ярко, некоторые тлели, тут и там свечи гасли и вспыхивали новые. Я был заворожен, никогда прежде я не видел ничего подобного. Мое внимание отвлек голос того, кто перенес меня сюда:

— Как ты уже догадался, Дмитрий, мы в храме, но этот храм не обычный.

— Вижу, что он необычный, я еще никогда не видел столько свечей! Вы только посмотрите, это же волшебство! Кто их зажег? И почему мы тут одни?

— Позволю заметить, что это не просто воск. Свечи, что тут горят — людские жизни. Те, что пылают ярко — жизни успешных людей, которых ты привык считать везунчиками и баловнями судьбы. Их путь — это праздник, который они заслужили. Тлеющие свечи — безрадостные жизни. Когда ты видишь, что загорелась новая свеча, значит, в мир пришла новая жизнь, и раздался ее первый крик, свеча тухнет — значит, жизнь ее хозяина только что оборвалась.

Я стал свидетелем непрерывного процесса, наблюдать за которым было необычайно интересно. Будто передо мной — хор под управлением невидимого дирижера. Но в моей голове, совсем неподготовленной для подобных знаний, никак не укладывалось то, что говорил старец. Ну как простой человек может поверить, что его жизнь — это свеча, горящая в неведомом храме? Что все его взлеты и падения, радости и печали, момент рождения и смерти запечатлевает воск?

Тем временем мы приблизились к свече, чье пламя не потухло, но свет ее почти угас, возле нее я даже задержал дыхание, чтобы не задуть тлеющий огонек.

— Это твоя свеча, Дима.

— Разве я не мертв?

— Нет, ты между двух миров, на земле это называют комой. И сейчас перед тобой выбор: задуть свою свечу или воспользоваться шансом, который выпадает единицам из людей и переписать свой жизненный сценарий, стать творцом новой судьбы. Я готов пройти с тобой этот путь, но он будет очень сложным, полным неожиданностей и испытаний.

— А куда меня приведет этот путь?

— Надеюсь, к свету, мой мальчик! Только к нему стоит стремится, а ты о него очень далек!

Я еще до конца не верил, что все происходящее реально, но задувать свечу совсем не хотелось. Чем больше я смотрел на старца, чем дольше слушал его уверенный голос, тем сильнее крепло мое доверия к нему. Это сложно описать, но я почувствовал, что он «свой».

Мне было необходимо выяснить многое, и для начала я решил познакомится с тем, кто называл себя моим Ангелом — Хранителем.

— Ангел, позволь узнать твое имя? Если нам предстоит долгий путь, я должен к тебе как — то обращаться. Или у вас нет имен?

— Ну почему же, обращайся ко мне Мафусаил.

Первый раз я слышал это имя, оно казалось каким — то неземным. Собственно, мы и были не на земле.

— Мафусаил, я мечтал о смерти уже давно, с тех пор, как от меня ушла любовь — единственное дорогое, что у меня было. Моя жизнь не стоила и ломаного гроша, я никому не нужен. На земле никто не заметит моего отсутствия, зачем же мне жить?

— Мальчик мой, люди приходят в мир не просто так. У каждого человека свой путь и свое предназначение. Ты свое еще не выполнил. Даже не представляешь, как тебе повезло!

Поверь, если все сделаешь правильно и вернешься на землю, то ощутишь настоящую радость жизни. Некоторые люди получают шанс, и ты в числе счастливчиков. Тебе предстоит работа над ошибками, а я стану проводником в твое прошлое.

— В прошлое? Я не хочу туда, там только боль.

— Я говорю о другом, неведомом тебе далеком прошлом.

— Я не понимаю, о чем Вы?

— Скоро ты все узнаешь, но сначала я хочу услышать твою историю. Здесь, в храме судеб.

Конечно, мне известно о тебе все, но ты должен вспомнить свою жизнь, каждую ее деталь, вновь прочувствовать боль и тем самым подготовиться к очищению. Начни с того дня, когда закончилось твое детство..

То, что предлагал мне воскресить старец, было моей болью, самой страшной из потерь. Их было много в моей жизни, но та, детская — самая острая. Мы сели на единственную скамейку в храме, и я начал говорить о том, что не хотелось вспоминать, но невозможно было не помнить:

— Мне девять. Последний день мне девять. Завтра у меня первый «серьезный юбилей» и я испытываю предвкушение праздника. На кухне пахнет вареными овощами и рыбой — мама делает заготовки, ведь на день рождения ко мне приглашен весь класс, и нужно столько успеть! Папа тоже не остался без дела, он чинит большой раскладной стол. Я отвлек их, ведь наконец решил, что хочу получить в подарок.

— Мама, пап, вы же не откажете мне — ехидно спросил я и нацепил на лицо свою самую обезоруживающую улыбку — я знаю, что хочу больше всего на свете! И, подобно герою мультфильма «Малыш и Карлсон», попросил щенка.

— Митя, мы уже подготовили для тебя подарок — сказал отец — ты знаешь наше отношение к животным, это не игрушка, забота о собаке ляжет на нас, а мы с мамой итак устаем на работе.