Точка вымирания

Сумерки плавно перешли в ночь, и Эмили смотрела, как тихо загорелись уличные фонари, отбрасывая длинные тени, которые вытягивались и росли, пока их не поглотила тьма.

Постепенно тишина стала невыносимой. Эмили покинула свое убежище в эркере, перебралась на диван и включила телевизор, главным образом для того, чтобы слышать хоть какие-то звуки, кроме собственного дыхания. Ей казалось, будто голова набита ватными шариками. Это чувство на самом деле не было неприятным, нет, ее состояние напоминало новокаиновую блокаду, которая ослабила боль от происходящего.

С телеэкрана на нее уставилось изображение мертвого ведущего, глаза которого были пустыми и черными. Эмили не сомневалась, что у нее точно такие же глаза. Она несколько минут выдерживала этот взгляд, потом выключила телевизор и потащила свое несчастное усталое тело в спальню.

Проходя через кухню, Эмили бросила взгляд на красное пятно, оставленное телом Натана, и кровавые брызги на столе. Она слишком устала, чтобы что-то делать с этим прямо сейчас; уборка подождет до завтра. Эмили добрела до спальни и рухнула на кровать прямо поверх пледа.

Через минуту она уже спала. К счастью, ей ничего не снилось.

День второй

Глава седьмая

Эмили проснулась за час до рассвета и через все то же окно наблюдала рождение дня, только теперь вместо банки пива в руках у нее была чашка кофе. Тело все еще жаловалось на вчерашние чрезмерные нагрузки, но сегодня это была всего лишь тупая боль в натруженных мышцах; особенно ныли те из них, которые она обычно не задействовала, а вчера нагрузила по полной. А вот голова по-прежнему болела. Эмили не знала, что именно тому виной: вчерашний стресс, пожарная сирена, пиво или, что наиболее вероятно, сочетание всех этих факторов. Ощущение того, что череп набит ватой, тоже осталось, но ослабло.

Глаза сами открылись в тот момент, когда пришло время вставать на работу. Вначале Эмили почувствовала облегчение: конечно, все кошмары, которые сохранила ее память, были всего лишь ужасным сном, выползшим из тьмы ее подсознания. Но вот туман первых сумеречных секунд, отделяющих дрему от полного пробуждения, рассеялся, и перед ее внутренним взором ужасающе ясно встал вчерашний день.

Осознав реальность, Эмили пулей вылетела из постели и бросилась к эркерному окну. «Просто на всякий случай, – твердила она себе, – просто на случай, если все это мне приснилось». Проходя через кухню, она посмотрела туда, где в привидевшемся ей кошмаре лежало тело Натана и где должно было остаться кровавое пятно… но его не было. Пятна не было! От него не осталась и следа.

«Всего лишь сон», – думала Эмили, спеша к своему насесту. Откинув в сторону штору, она прижалась носом к холодному стеклу и уставилась на пустынные по-прежнему улицы и небо.

Застыв у окна, Эмили смотрела на город, который, несмотря на ранний час, должен был быть полон офисных работников, бегунов, собачников с псами и всей той суматохи, что делала Нью-Йорк единственным местом в мире, где ей когда-либо хотелось жить. Она обернулась через плечо в кухню и посмотрела туда, где вчера было кровавое пятно, – но оно совершенно точно исчезло. Не осталось и следа. Может, хотя бы смерть Натана ей все-таки приснилась?

Нет, это невозможно. Его полицейская тужурка лежала на краю дивана, там, где Эмили оставила ее вчера, и на кухонном столе валялось его кепи. Он был тут. И он тут умер. Вот только совершенно непонятно, каким образом с пола исчезло пятно крови.

Эмили внимательно осмотрела кухонный пол и стены, где, как она думала, могли остаться красные следы. Однако их не было. Как будто тут никогда не проливалось ни капли крови.

Эмили была совершенно уверена, что ничего не мыла, но, может быть, она встала ночью, до конца не проснувшись, и прибрала кухню, а теперь просто этого не помнит? Может, она пребывала в помраченном из-за стресса сознании? После событий вчерашнего дня возможно и не такое. Но насколько это вероятно? Она думала, что не слишком. Вряд ли она, не просыпаясь, навела порядок в кухне. И она слишком стара, чтобы верить, будто за нее это сделали прилетевшие в ночи эльфы.

Кофе – вот что ей нужно.

Эмили открыла крышку кофемашины, вытащила старый фильтр, бросила его в мусорное ведро и вставила новый. Потом засыпала молотый кофе, налила воды на четыре порции – чтобы прийти в себя, ей точно понадобится не меньше трех чашек – и нажала на выключатель. Через несколько минут по квартире пополз соблазнительный запах свежесваренного кофе. Кувшин кофеварки не заполнился еще и наполовину, а Эмили уже налила себе кружку восхитительно крепкого напитка и, потягивая его, направилась к своему насесту в эркере.

За окном над крышами города полыхал огненно-красный рассвет. С каждой минутой лучи солнца, проникая на улицы, гнали прочь ночные тени, но это мало утешало Эмили: город был по-прежнему пуст.