Точка вымирания

Она опять посмотрела вниз, на реку чужеродных тел, которая текла мимо ее дома, потом взгляд устремился к существам, выпрыгивающим из домов и соскакивающим с крыш магазинов, чтобы присоединиться к своим сородичам. В этом было нечто гипнотическое. Приливы и отливы движения тварьпауков, то, как они заполоняли все вокруг и стремились прочь, – все это словно подчинялось каким-то математическим формулам.

Хотя до семнадцатого этажа не долетало ни звука, Эмили представила себе, что она могла бы услышать, если бы стояла на тротуаре, вообразила стук и клацанье паучьих ножек и решила, что это было бы страшно. Подобные звуки, наверное, раздаются в самых глубоких пучинах ада.

Эмили отошла от окна и задернула занавески. Она решила оставаться в уединении своей квартиры и не смотреть в окно до тех самых пор, пока за ним не забрезжит рассвет.

* * *

Час спустя Эмили подавила зевок, включила фонарик и задула последнюю свечу.

Подхватив дробовик, она положила его на пол возле дивана, чтобы с легкостью дотянуться до него в случае нужды. Но она сомневалась, что такая нужда возникнет. Каждая новая встреча с этими странными существами указывала на то, что они – всего лишь своеобразные трутни, если угодно, строительные блоки для чего-то значительно более глобального и сложного. Эмили знала, что, если бы они хотели как-то навредить ей, она, пожалуй, уже была бы мертва. Видимо, там, в парке, она стала свидетельницей воплощения небольшого кусочка всеобъемлющего плана. Тварьпауки вливались в «деревья», а что должно было получиться в конце концов, никто, кроме них, и не знал. Эмили не думала, что они опасны лично для нее (если не считать тех моментов, когда она стоит непосредственно у них на пути), но созданный чьим-то интеллектом план, предусматривавший уничтожение большей части человечества и, возможно, всех остальных форм жизни на планете в течение суток, в ее представлении был чистейшим образцом абсолютного зла. Пусть даже существование такого плана и казалось совершенно невозможным.

То, что произошло за последние несколько дней, больше не беспокоило Эмили: теперь она волновалась о том, что грядет. У нее возникло отчетливое ощущение, что, эвакуируясь из Нью-Йорка, она навсегда и бесповоротно отрезает себя от него, потому что этот город отныне не принадлежит человечеству.

Нью-Йорк, да и вся Земля, принадлежали теперь пришельцам.

День шестой

Глава восемнадцатая

За окном квартиры раскинулось огненно-красное рассветное небо. Распахивая занавески, Эмили отчасти ожидала увидеть кишащую инопланетянами улицу, но тротуар, проезжая часть и окрестные крыши оказались пустынными.

Тучи, которые исчезли было накануне вечером, за ночь снова появились и стали еще гуще. Весь небосвод от края и до края затянуло толстым, подсвеченным красным ватным одеялом. Вначале Эмили показалось, что красноватый оттенок появился просто от света скудного утреннего солнца, но, присмотревшись, она поняла, что на самом деле облака пронизывают красные ленты, перемежая, как крем перемежает слои теста, и окаймляя их по краям. Это было одновременно прекрасное и тревожное зрелище, еще одна деталь непрерывно разрастающегося пазла, в который превратился быстро меняющийся мир.

Эмили провела беспокойную ночь на диване, периодически засыпая и видя во сне сотни тварьпауков, преспокойно забирающихся в квартиру и окружающих ее ложе со всех сторон, пока она дремлет. Когда они бросались в атаку, Эмили пробуждалась от кошмара, вся в холодном поту и со сдавленным криком на устах.

Наконец, она отказалась от мысли о том, чтобы еще поспать. Эмили было слишком тревожно, и, чтобы избавиться от этой тревоги, лучше всего было встать и попытаться сделать что-нибудь… что угодно. В обычный день она отправилась бы с утра пораньше на велосипеде в редакцию или вышла бы прогуляться вдоль Гудзона, чтобы проветрить голову. А сегодня, решила Эмили, самым лучшим будет просто отправиться в дорогу.

Чтобы взбодриться перед началом дня, можно было напиться кофе, но для этого пришлось бы распаковывать переносную плитку, поэтому Эмили ограничилась бутылкой воды, оставшейся со вчерашнего вечера. Сделав несколько глотков, она в последний раз мысленно пробежалась по списку дел, проверяя каждый пункт. Уверившись, что ничего не упущено, Эмили взяла дробовик с пола у дивана, направилась в коридор, где лежал ее рюкзак, набросила лямки на плечи, застегнула на поясе пластиковую пряжку ремня и окинула прощальным взглядом место, которое последние шесть лет считала своим домом. «Не так я собиралась отсюда уйти», мелькнула мысль. Эмили знала, что будет скучать по этой маленькой квартирке, которая служила ей убежищем от внешнего мира. Покидать это место было больно не только из-за того, что в него было вложено много чувств, но и потому, что, переступив в последний раз этот порог, она переступала и через последние остатки безопасной спокойной жизни.