Точка Зеро

— Нет. Корея здесь одна и вполне мирная. А вот Китай, Лаос, Таиланд, даже Вьетнам — это настоящий змеиный клубок. А Америка подливает туда масла, стравливая их между собой. Здесь так же боятся ядерной войны, как и у нас. Если она начнется, то, вероятно, именно там.

— Надо же… — покачал головой Питер. — Никогда бы не подумал. А как Англия?

— Англия отдала Ирландии Ольстер[1] сразу после Второй мировой и живет спокойно. Никто никуда не хочет отделяться. Во Второй мировой, кстати, победила Россия. Одна. Никто ей не помогал. Вообще никто.

— Вы хотите сказать, Советский Союз?

— Не было никакого Советского Союза. Революция была, царя убили. Но вместо Советского Союза — Россия. После смерти Брежнева генеральным секретарем стал Андропов, но он правил десять лет. Никакого Горбачева, никакого Ельцина. Никакого развала. В начале девяностых Россия стала капиталистической, некоторые республики из нее вышли, но все прошло спокойно, без потрясений. Сейчас это вторая экономика в мире. Они никого не боятся, им никто не нужен. Сами по себе. Ни с кем не воюют, но со всеми торгуют.

— А кто первая? Америка?

— Китай. Америка в конце первой десятки.

— Как вы все это только запомнили, Джонсон?

— Я историк, мне это интересно, милорд. А вам разве нет?

— Мне сейчас интереснее другое, — вздохнул Питер. — Как нам выбраться из этой задницы. Хотя… Видимо, мы с вами ошиблись, когда предположили, что все различия здесь связаны с кольцами. Уж слишком все… масштабно.

— Ну почему же? — не согласился Джонсон. — Вполне возможно, что все различия как раз с кольцами и связаны. Это как круги по воде. Здесь два кольца, у нас одно. Не родились какие-то люди, не произошли какие-то события. Помните, как у Брэдбери? Человек в прошлом раздавил бабочку, а в настоящем выбрали не того президента.

— Но здесь-то совсем другое.

— Почему другое? — Джонсон зевнул, прикрыв рот рукой. — Видимо, все отличалось изначально, потому что в этом мире кольца были, а в нашем нет. И эти различия все нарастали, нарастали… Удивительно не то, что наши миры различаются, а то, что они все-таки похожи.

Джонсон говорил все медленнее, паузы в его речи становились длиннее, и наконец Питер увидел, что дворецкий спит, привалившись головой к оконному стеклу. Он настроил радио на станцию с бодрой музыкой и проехал весь пусть с одной короткой остановкой, чтобы размять ноги и проверить, как поживает в багажнике Джереми. Дракон спал, забравшись под одеяла, только помпон шапки торчал наружу.

Питер оглянулся по сторонам и понял, что совершенно не представляет, где находится. По всему выходило, что они давным-давно должны были быть в Фолкстоне.

— Где мы, милорд? — спросил проснувшийся Джонсон.

— Если б я знал, — буркнул Питер. — Похоже, в темноте не заметил указатель и свернул не туда. Или наоборот — не свернул.

— Простите, это моя вина, — Джонсон потянулся за ноутбуком. — Мне надо было еще в мотеле уточнить маршрут.

Через несколько минут он удивленно присвистнул.

— Мы едем правильно, милорд, но только не в Фолкстон. Это шоссе обходит его по дуге и выходит к морю ближе к Дувру. А там… Нет, не хочу портить вам сюрприз. Сами увидите.

Питер пожал плечами и сел за руль. Через несколько миль шоссе свернуло под указатель «EuroBridge».

— Мост? — удивился Питер, но Джонсон не успел ответить.

Чудовищных размеров вантовый мост, сияющий огнями, терялся в тумане, скрывающем французский берег.

— Вот это да! — выдохнул Питер изумленно. — Я помню, что у нас тоже был такой проект, но…

— Да был, — кивнул Джонсон. — Europont. На кевларовых тросах. Но его признали слишком дорогим и технологически рискованным.

Мост оказался платным, и они скормили автомату несколько фунтов, но никакой проверки документов действительно не было.

— Расскажите мне еще что-нибудь про этот мир, Джонсон, — попросил Питер, когда они наконец оказались на французской территории. — А то меня от монотонности дороги в сон клонит. Про Англию вы почти ничего не сказали. Как здесь с королевским двором дело обстоит? Кто премьер-министр?

— Королева здесь та же самая, милорд. Только на два года моложе и давно вдова, к сожалению. Принц Чарльз тоже вдовец, и он был с самого начала женат на Камилле. У принцев Уильяма и Гарри по двое детей, но Гарри разведен. Премьер — некая леди Лоуренс, консерватор. Вот только палаты лордов здесь нет. Есть депутаты и есть сенаторы, и те, и другие выборные. Да и вообще, если я правильно понял, и королевский двор, и пэры здесь фигуры, скорее, декоративные. Дань традиции, не более того.

— А у нас разве нет? — хмыкнул Питер, но Джонсон не ответил.

— Интернет пропал, — сказал он через несколько минут, оторвавшись от ноутбука. — To ли деньги на счете кончились, то ли модем работает только в Англии. Но я успел составить примерный маршрут до Каора.

Не успел Джонсон закончить фразу, как из багажника послышалась возня. Взглянув в зеркало заднего вида, Питер увидел над спинками задних сидений голову Джереми. На его морде было выражение такого ужаса, что Питер поспешил съехать на обочину и остановиться.