Точка женщины

Когда ему удается выйти из машины, оформить дорожное происшествие и отбуксировать свою машину в автосервис, солнце начинает клониться к закату, и он почти бегом бежит в метро, понимая, что ему как воздух нужна та, к которой он уходит от Рыжей. Он бежит по платформе, потом вверх по эскалатору и по улице. Одним прыжком справляется с тремя ступеньками и врывается в лифт. Он нажимает на кнопку шестого этажа и начинает заранее расстегивать куртку. Вот тут-то, в шахте между вторым и третьим этажом что-то щелкает и заедает. Лифт останавливается и предоставляет доктору сколько угодно пинать закрытые двери и жать на безжизненную красную кнопку аварийного вызова. Акумулятор его мобильного телефона разряжен, и только через полчаса ему удается установить контакт с внешним миром, докричавшись до хмурой женщины с тяжелыми сумками, которая, проклиная судьбу, пешком тащится наверх. Доктор садится на грязный пол и закрывает глаза, представляя, как буквально в нескольких метрах не находит себе места та, к которой он так торопится. Он даже не вспоминает о том, что Рыжая уже должна была вернуться домой и обнаружить его отсутствие.

И как раз в этот момент в аэропорту Доминиканской Республики, из-за дурацкого недоразумения с билетами, на самолет не пускают русского туриста, который три недели назад оплатил тур в маленьком офисе Рыжей Анны. Турист в бешенстве сжимает кулаки в зале ожидания, глядя, как его самолет берет разбег, поднимается в воздух и на секунду замирает в высоте, окутанный клубами дыма, перед тем как разорваться миллионами маленьких разноцветных огней.

Засыпая вечером в объятиях белокурой женщины доктор думает о том, что сейчас было бы очень кстати как следует накатить. Как на зло, она любит бегать по утрам и не признает алкоголя. Примерно в это же время незнакомый доктору русский турист падает без чувств в баре аэропорта Доминиканской Республики, оказавшись не в силах и дальше праздновать свое чудесное спасение.

В апреле доктор не видит ничего, кроме белокурых волос на своей подушке. В мае он признается себе, что чувство, поглотившее его сейчас, нельзя даже сравнивать с тем, что испытывал раньше. И даже очевидная полоса невезения не вызывает ничего, кроме мелкой досады. Доктор попадает в пробки, спотыкается на лестнице и обнаруживает, что его любимые сигареты с душистым табаком почему-то сняты с производства. За два месяца он трижды просит самую симпатичную медсестру отделения помочь с перевязкой, один раз сам себе делает укол от столбняка и в конце мая только чудом спасается от зубов бешеной собаки. Доктор не то чтобы совсем не замечает этих происшествий, но они кажутся слишком глупыми и бессмысленными по сравнению с другим – большим и значительным. И конечно же, он никак не связывает снятые с производства сигареты и бешеную собаку с летаргической тоской Рыжей.

И напрасно на другом конце города Анна замирает от каждого телефонного звонка, представляя, что доктор наконец-то осознал свои ошибки. Если доктор и вспоминает о ней, то лишь потому что до сих пор чувствует себя немного виноватым: ни письма, ни объяснений… Согласитесь, что, как ни крути, это выглядит совсем некрасиво.

Но как-то в начале лета звон будильника прерывает очень правдоподобный сон доктора, в котором он целует Рыжую Анну, одновременно сжимая рукой ее левый сосок. Проснувшись, доктор озадаченно облизывает пересохшие губы и идет в душ. Целый день он не может отделаться от ощущений своего совершенно неуместного сна, а вечером решает навестить Рыжую. Он не звонит ей, чтобы предупредить о своем приходе. Он не знает, поднимется ли к ней в квартиру или ограничится взглядом на светящееся окно. Он даже не думает, зачем, собственно, едет к ней и что собирается делать, если она вдруг окажется дома и захочет впустить его внутрь. После работы доктор ведет машину по темнеющим, пустынным улочкам центра. Окна Рыжей не горят. Ее нет дома? Или она сидит в темноте, возможно, вспоминая о нем? Доктор некоторое время остается в машине, а затем, так и не составив четкого плана действий, выходит и звонит в домофон. Она не отвечает. Ее нет.

Не очень понимая почему, доктор врет по телефону белокурой женщине, что задерживается на работе, и три с половиной часа сидит в машине под темными окнами Рыжей. Она появляется после полуночи. Но выглядит так странно, что доктор не сразу ее узнает. Она проходит в двух шагах от его машины, так близко, что через открытое окно он может уловить движение воздуха вокруг нее. Ее рыжые волосы растрепанные и мокрые, ее глаза горят каким-то маниакальным светом и смотрят в никуда. Но сильнее, чем это, доктора удивляет ее походка. Рыжая не идет, а летит, или, может быть, плывет. Ее руки плавно колышатся в такт движениям тела, а весь ее облик дышит таким ощущением свободы и покоя, что доктор, уже собравшийся было окликнуть бывшую любовницу по имени, растерянно молчит. Он никогда не видел Рыжую такой. Она проходит мимо, не обратив на него ни малейшего внимания, открывает дверь и исчезает в подъезде.