Точка зрения Всеведущего читателя. Том 4

И Персефона, и Аид рано или поздно исчезнут. Из воспоминаний людей, из моих собственных – и даже созданная ими история в итоге исчезнет навсегда.

Я не любил созвездия. Мне не нравились их поступки и в принципе их восприятие нашего мира. Но почему…

«…Разве я хотел, чтобы Персефона и Аид исчезли?»

Возможно, я не хотел признавать эту истину, поэтому неосознанно спросил слегка отрывистым голосом:

«Почему вы так добры ко мне?»

Немного помолчав с прикушенной губой, я всё еж продолжил мысль:

«Я ведь пришёл сюда воспользоваться вами».

Если мне не удастся овладеть силой Преисподней, то Компания Ким Докча окажется в серьёзной опасности на Острове Реинкарнаторов. И даже в этом случае я всё равно сказал эти слова. Возможно, я хотел что-то узнать именно как Ким Докча, а не как представитель Компании Ким Докча.

‘Четвёртая Стена’ слабо трясётся!

‘Плод Добра и Зла’ давит на вашу нечистую совесть

«…Даже если всё в итоге окажется бесполезной тратой времени».

Персефона некоторое время молча изучала меня, после чего вытерла губы салфеткой и протянула ко мне руку. Её взгляд был нежным и дружелюбным, в нём не было и тень враждебности. Взволнованный, я попытался встать, но её статус уже достиг моего плеча.

[Когда-то давно мы получили откровение от трёх сестёр судьбы.]

«…Откровение?»

[В нём говорилось, ‘Наследник Темнейшей Ночи положит конец древнейшему Мифу.’]

Внезапно я вспомнил историю, которую рассказывал мне Дионис.

[«Несколько созвездий, включая меня, считают, что ты достигнешь ■■».]

Наверное, он говорил как раз о Персефоне и Аиде.

Персефона же продолжила свой рассказ:

[Поначалу я была в ярости от этого предсказания.]

«…В ярости?»

[Увы, но у меня не могло быть детей из-за соответствующей истории.]

Я понятия не имел, откуда у Персефоны подобная история. Неужели именно из-за этого у них до сих пор не было детей?

Персефона слегка отвела мои волосы назад.

[В начале я ждала, гадая, возможно ли это. Возможно чудо случится и мне повезёт. Возможно, мы всё же родим красивого ребёнка, который запомнит наши истории. Даже если бы здесь существовала только тьма, адский пейзаж и тюрьмы – мы были уверены, что сможем вырастить нашего ребёнка лучше, чем любой из 12 богов Олимпа, если бы у нас была такая возможность. Мы бы смогли научить нашего ребёнка понимаю тьмы других существ, рассказать ему о том виде ада, которому другие никогда не посочувствуют и показать ему безжалостную тюрьму, карающую зло, попирающее праведность вселенной.]

«…»

[Многие сотни лет я жила в этом заблуждении.]

Кончики её пальцев слегка дрожали.

Я не мог понять значения этой дрожи. Я просто не мог даже осознать всю ту боль и ненависти к Олимпу, содержащемуся в каждом сказанном ей слове.

Персефона тихо вздохнула и продолжила:

[Мы с Аидом придерживались нашей позиции очень долгое время. Мы знали, что у нас не может быть детей, но мы не унывали. Даже если Преисподней придёт к концу в нашем поколении, и никто не вспомни истории, которые мы пережили – мы отличались от 12 богов и от тех родителей, что насильно передали свои истории своим детям. Мы существовали как могли.]

«…»

[Но однажды появился ты.]

Теперь Персефона уже смотрела на меня.

[На самом деле, он был первым, кто обнаружил тебя.]

Она говорила таким голосом, словно была во сне.

[Он сказал, что начал смотреть твою историю с того самого момента, как ты выжил в метро. В начале я с трудом могла поверить, что есть такой как ты. Потому что я верила, что такие истории далеко не уйдут. Я до сих пор помню его взволнованный голос, когда он говорил о тебе.]

«…»

[Мы смотрели небольшую историю, которая росла в одиночестве, сражаясь против самого мира. Мы наблюдали, как ты бросаешь вызов могущественным созвездиям, сталкивался с внешним богом и, в конце концов, сражался с Доккэйби… ты смог собрать пять историй, чтобы переродиться в маленькое созвездие среди наших звёзд.]

Я вспомнил моменты рождения Компании Ким Докча. Тогда Персефона была одной из пяти созвездий, что поддержали меня.

[Тогда мы впервые подумали об этом – о том, чтобы стать твоими родителями.]

Я едва успел воспринять прошлую информацию, как чуть не закашлялся от новой. Кажется, я всё-таки могу понять, что за любовь испытывала ко мне всё это время Персефона… Совсем чуть-чуть.

[Мы с Аидом не желаем, чтобы ты стал Королём Преисподней. Мы также не желаем, чтобы ты был привязан к нам и не хотим, чтобы прожитые нами жизни и история стали для тебя правилами, требующими соблюдения. Всё что нам от тебя нужно – двигаться по сценариям также, как ты это делал всё это время.]

«Но я… я наследник…»

[Ты наш сын. Это всё, что имеет значения.]

Мне нечем было отплатить за эту доброту. Всё что я мог им дать – обещание будущего, которое до сих пор не было написано. Да ещё и без всяких гарантий.

«Когда я достигну ■■ всех сценариев, я… я обязательно буду с вашими историями».

Персефона слабо улыбнулась.

[Отправляйся на террасу. Твой отец ждёт тебя.]

*

У меня не осталось хороших воспоминаний об отце.

Например, я помнил, как пьяный до безумия отец избивал меня. Его выплёвываемое недовольство миром, его необъяснимую враждебность ко мне.