Читаем Точка зрения Всеведущего читателя. Том 4 полностью

— ....Я буду продолжать становиться меньше? – Я уставился на крупицы Историй, уплывающие за окнами, и спросил. – А куда деваются эти Истории?

[В под соз на ни е все лен но й]

— И где это?

[На ми ро во й лин и и, ко тор ую ты н е зн аеш ь]

Роль "Древнейшей Мечты" заключалась в том, чтобы представить все мировые линии. Даже если я не осознавал этого, мое подсознание все еще непрерывно наблюдало за мировыми линиями.

[Э ти Ис то ри и пе ре родя тс я как е ще од ин Ким Док ча]

— Как еще один Ким Докча?

[Ме та фор и че ск и го во ря, та к он о и ест ь.]

Я думал, что могу понять, о чем говорит «Четвертая Стена».

Истории текли за пределы галактик, направляясь к другой мировой линии.

Эти Истории были, по сути, "мной".

Как и 49%-ная версия меня, живущая вместе с моими товарищами где-то в 1864-й регрессии, мои фрагменты вполне могут переродиться как "Ким Докча" где-то там, на другой мировой линии.

— Если это всего лишь такой маленький фрагмент, я думаю, что назвать этого парня "Ким Докча" будет немного затруднительно. Ведь он не будет таким же, как я, с таким маленьким фрагментом .

[Воз мо ж но, ты пр ав]

Существование, которое может иметь отличное от меня имя и лицо. Но даже тогда это существование ожило бы и начало представлять вселенную. Он был бы тронут, прочитав историю, а затем смотрел бы на мировую линию.

И точно так же он поддерживал бы эту вселенную.

— .....Я понимаю.

Почему-то мне казалось, что я могу хоть немного понять принцип этой вселенной.

Я прижал свои разрушающиеся пальцы к окну. Когда я это сделал, скорость разрушения начала ускоряться.

[Ес ли ты сде ла еш ь эт о]

— Это мой способ искупления за эту историю.

Не только с моих пальцев, но и с плеч, а также с ног начали понемногу рассеиваться Истории.

Рассеянные Истории разлетались по вселенной и становились предложениями, которые продолжали откуда-то поддерживать эту вселенную.

[Сказать, что, хотя ты и вырос, читая эту историю, тебе не нужно становиться ею.]

Так сказал автор "Путей Выживания" Хан Союнг.

Я ясно слышал ее. Но даже тогда я не мог прислушаться к ее словам.

Как я мог сделать какой-либо другой выбор, глядя на такую историю?

Когда я закрывал глаза, в моей голове рисовался обзор всей вселенной.

Хан Союнг написала эту историю.

Ю Джунхек прожил эту историю.

И я прочитал эту самую историю.

И вот так этому миру едва удалось достичь своего завершения.

[— Докча-сси.]

Благодаря тому, что эта трагедия существовала, я познакомился с определенными людьми.

Кого-то также смог спасти.

[Ким Докча смотрел во вселенную без видимого конца.]

И теперь я знал, каким было мое будущее. Каждый раз итая что-то, я бы рассыпался. Мои разрушающиеся Истории рассеялись бы по бесчисленным мировым линиям и стали бы "взглядом", поддерживающим эту вселенную.

Я бы потерял все свои воспоминания, потерял бы все, что мне дорого. И, в конце концов, во мне осталось бы только желание увидеть "следующую историю".

Но без этого желания эта вселенная не могла бы продолжать существовать.

Эта вселенная могла продолжать рассказывать свою историю только до тех пор, пока на нее кто-то смотрел.

Застрять и не двигаться в этой вселенной означало смерть.

Цу-чучучу....

Бесчисленный "я", разделенный на частицы, продолжал распространяться по многочисленным мировым линиям. Скорость рассеивания Истории продолжала увеличиваться.

— Если я забуду обо всем… я больше не буду чувствовать эту боль, верно?

[В кон це ко нц ов, ты ни чег о не вс пом ни шь]

Для того, кто потерял даже следы своей потери, не существовало такого понятия, как "потеря".

Подняв валявшийся по полу смартфон, я заговорил.

— ...Интересно, у меня будет достаточно времени, чтобы прочитать это еще раз?

Я открыл файл "Пути Выживания" и прокрутил вверх, минуя "Слова автора", которые мне пришлось читать с большим трудом.

[Три Способа Выжить в Разрушенном Мире.]

Я начал читать этот роман с самого начала.

Я прочитал 3-ю регрессию Ю Джунхека. Некоторые истории я уже знал. Другие же казались мне совершенно новыми.

Так называемая финальная пересмотренная версия была точно такой же, как и оригинал, который я помнил.

"Ким Докча" в ней не существовало.

Па-сусусу….

Как только моя История рассеивалась, предложения из "Путей Выживания" заполняли меня изнутри. Когда я уставал, то ненадолго закрывал глаза и отдыхал, а отдохнув, продолжал читать роман.

Пятая регрессия, шестая .... 64-я.... 129-я.....

672-я.

914-я.

1642-я....

Страница продолжала прокручиваться вниз, и я неоднократно испытывал радость или печаль.

Невозможность комментировать не давала мне покоя. Я хотел еще раз сообщить Хан Союнг о своих эмоциях. Сказать ей, что я смог зайти так далеко только благодаря истории, которую ты мне подарила, что я полюбил твою историю больше, чем кто-либо в этом мире.

И вот, я читал. Я читал, а потом читал еще.

Как долго я читал эту самую историю?

Цу-чучучу.....

[…]

К тому времени, когда я дошел до эпилога, мое зрение внезапно стало нечетким.

Я даже подумал, не ослеп ли я после слишком долгого чтения романа.

[Новое обновление завершено.]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
первый раунд
первый раунд

Романтика каратэ времён Перестройки памятна многим кому за 30. Первая книга трилогии «Каратила» рассказывает о становлении бойца в небольшом городке на Северном Кавказе. Егор Андреев, простой СЂСѓСЃСЃРєРёР№ парень, живущий в непростом месте и в непростое время, с детства не отличался особыми физическими кондициями. Однако для новичка грубая сила не главное, главное — сила РґСѓС…а. Егор фанатично влюбляется в загадочное и запрещенное в Советском РЎРѕСЋР·е каратэ. РџСЂРѕР№дя жесточайший отбор в полуподпольную секцию, он начинает упорные тренировки, в результате которых постепенно меняется и физически и РґСѓС…овно, закаляясь в преодолении трудностей и в Р±РѕСЂСЊР±е с самим СЃРѕР±РѕР№. Каратэ дало ему РІСЃС': хороших учителей, верных друзей, уверенность в себе и способность с честью и достоинством выходить из тяжелых жизненных испытаний. Чем жили каратисты той славной СЌРїРѕС…и, как развивалось Движение, во что эволюционировал самурайский РґСѓС… фанатичных спортсменов — РІСЃС' это рассказывает человек, наблюдавший процесс изнутри. Р

Андрей Владимирович Поповский , Леонид Бабанский

Боевик / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Боевики / Современная проза