Точки над I

Следующие полчаса стали уроком того как чувствуют себя привилегированные люди. Тим – второй пилот на рейсе Алек – провез нас на моей машине через ворота международного аэропорта с надписью НЕ ВХОДИТЬ. Ящик Алек лежал снаружи открытого ангара под охраной трех официально выглядящих мужчин. Двое из них оказались сотрудниками безопасности аэропорта, все-таки это были оригиналы Чейзн. Третий мужчина представился Питером Олдриджем – официальным представителем USAir.

- Мистер Олдридж, спасибо за вашу помощь, - поблагодарила его Алек.

Питер Олдридж лично проконтролировал погрузку ящика на заднее сиденье моей машины. Он дал Алек свою визитку и попросил обращаться к нему лично, если ей когда-нибудь еще понадобятся услуги его авиакомпании. Алек поблагодарила его, охрану и запасного пилота.

Когда мы отъехали, она откинулась на спинку сиденья и улыбнулась.

- Я бы чувствовала себя ужасно виноватой, если бы там действительно не было ни одной картины. Вся эта суматоха ради рождественских подарков. Ты можешь поверить, что я всего лишь обратилась к кому-то на стойке регистрации. Я и подумать не могла, что они сделают все это.

Мы рассмеялись. Они выглядели так серьезно, стоя на страже у подарков, пока к ангару не привезли Алек на машине, за рулем которой был никто иной, каксам второй пилот. Они и вправду верили, что в ящике находились бесценные полотна Чейзн. Единственной реальностью во всем этом фарсе были автографы Алек, подписанные для всей команды.

Алек не была голодна – «Они заставили меня поесть в самолете» - поэтому мы сразу отправились ко мне домой. Ящик был довольно тяжел для того, чтобы в нем находились только картины. Мы с трудом занесли его в дом, и я вознесла благодарность богу за то, что жила на первом этаже, и бросили его прямо на пороге, оставив только немного места для того, чтобы мы смогли закрыть за собой дверь.

- Сколько у тебя там подарков? – простонала я, падая на диван.

Алек сбросила обувь и стянув с себя свитер, пошла на кухню. Я слышала как она стучала там ящиками и вскоре вернулась с молотком. Она использовала загнутый конец, чтобы открыть крышку ящика.

- Несколько. Он такой тяжелый из-за картины.

Я с интересом наблюдала за тем, как она вынимает яркие, празднично завернутые коробки. Когда у ее ног собралось семь коробок, она попросила меня помочь ей поднять картину. Холст был покрыт тяжелой защитной тканью. Мы прислонили его к стене в углу дивана. Там картина будет в безопасности.

Алек осторожно посмотрела на меня.

- Подарки помечены. Два для твоего отца, а остальные для тебя. Картина для Джилл.

- Джилл? – тупо повторила я. Она дарила подарок своей матери? Алек кивнула и отвернулась от меня.

- Пожалуйста, не читай в этом жесте больше, чем в нем есть. Я просто подумала, что должна подарить что-нибудь и ей, раз дарю подарки Рейнеру. А ты говорила, что у нее есть несколько моих картин.

Я была больше заинтригована картиной, чем подарками, предназначенными для меня. Я подошла к ней и попыталась отодвинуть драпировку.

- Она прибита. Ты увидишь ее, когда Джилл ее откроет.

Я не доверяла ей. Что если это был троянский конь? Я могла представить много сцен, которые могла изобразить Алек, чтобы причинить боль своей матери. У нее было несколько вариантов на выбор. Может, я смогу открыть ее после отъезда Алек? Если это окажется бездыханное тело в детской кровати, я смогу купить что-нибудь другое и заверить всех, что это работа Алек. Как они узнают? Навряд ли у Джиллиан появится возможность обсудить это с Алек или поблагодарить ее. Не было никаких шансов, что она дождется звонка от Алек в рождественское утро.

- Не беспокойся, Тори. Там нет ничего страшного, - сказала Алек, словно прочитав мои мысли.

Алек была молчаливой и отстраненной все эти дни. Она смотрела куда-то в пустоту и вздыхала, словно в уме приходила к какому-то сложному решению. Я отчаянно хотела, чтобы она со мной поговорила. «Скажи мне, Алек, - мысленно просила я. – Скажи мне и мы вместе разделим это, чем бы оно ни было. Ты не должна проходить через все это одна». Но это был единственный известный ей способ справляться со сложностями. Возможно, это единственное, что она никогда не сможет в себе изменить.

- Ты будешь здесь на День Благодарения? Я должна знать, потому что папа и Джиллиан пригласили меня в Виндчейз.

Алек казалась очень уставшей, лежа свернувшись в углу моего дивана.

- Нет. У меня только два выходных в школе.

Эти два выходных выпадали на четверг и пятницу, плюс суббота и воскресенье, которые шли следом. Она могла приехать на два дня, но четыре было слишком много? Эта ее логика меня жутко раздражала. Она была абсурдна, бессмысленна, одному богу известно, почему я все еще пыталась в ней разобраться.

Алек, должно быть, почувствовала мое раздражение.

- Я пытаюсь, Тори. Почему то, что я делаю недостаточно? Чего еще ты хочешь?