Точки над «i»

– А потом что случилось? – спросила Марта, начиная подсознательно воспринимать происходящее как эпизод из мыльной оперы. Ромашка бросила на нее взгляд, говоривший «какая ты нечуткая», и Марта опустила глаза.

– Я сказала Билли: не знаю, что я такого сделала, но извини, – сказала Сара. – А он влепил мне пощечину и ушел.

– Ну и что ты после этого сделала? – спросила Ромашка.

– Пошла в туалет, – ответила Сара, не нарушая последовательности событий.

– А потом?

– Посмотрела телевизор, поплакала и пошла спать, – ответила Сара – Он вернулся около полуночи и…

– Небось, скакал вокруг тебя? – перебила ее Марта. – Говорил, как ему стыдно, как никогда такого прежде с ним не случалось, как никогда больше не повторится, как он тебя любит, как он обратится к специалисту и не может понять, как это произошло…

– Вообще-то нет, – сказала Сара. – Он лег в постель и уснул.

– Да, но ведь ты этого ублюдка выставишь сегодня? – спросила Марта.

Зазвонил Сарин мобильник. Мелодия была из тех, что заказывают через журнал, и звучать она должна была как злобный рэп, а вместо этого получилось механическое треньканье к заводной игрушке. Наслушаешься такого и начнешь напевать себе под нос что-нибудь вроде «Долой полицию Лос-Анджелеса», как переросток из драмкружка, которого на серьезные роли не пускают.

Марта сразу поняла, что это звонит Билли, потому что бедная Сара залилась краской и пыталась говорить с ним по-деловому, хотя Марта чувствовала, что ей очень хочется притвориться, закончив разговор, будто ничего не произошло. Сара смущенно сообщила:

– Мне надо идти.

Комментарии типа «Чайку ему заварить, да?» или «Надо бедного мальчика утешить?» замерли у Марты и Ромашки на устах, и они понимающе кивнули. Обе уже пережили подобное, правда, без насилия, но с такими же психопатами, которые заставляли их чувствовать себя дерьмом. Сара шла домой, жалея о том, что рассказала про «инцидент» Марте и Ромашке. Было бы настолько легче жить, не разрываясь между Гордой-жешциной-которая-не-будет-терпеть-всякое-дерьмо-от-мужиков-как-настоящая-феминистка и… Женщиной-которая-любит-парня-так-сильно-что-мирится-с-любыми-оскорблениями.

Марта и Ромашка остались сидеть с угрюмым видом в пабе.

– Она нам скажет, если ей понадобится помощь, правда? – нарушила молчание Ромашка. – Мне кажется, она не хочет, чтобы мы вмешивались. Может, нам лучше понаблюдать за всем со стороны.

Марта, которая открыла рот для того, чтобы предложить вооружиться, пойти к Саре, вытащить Билли из квартиры, избить его и оставить валяться, чтобы вороны выклевали ему глаза, после этого предложения немного пришла в себя.

– Хочешь еще один такой странный напиток? – спросила она.

Глава вторая

Примерно неделю спустя Марта вышла из вонючего лифта и тяжело заковыляла к двери. Она всегда чувствовала облегчение, входя к себе в квартиру после рабочего дня.

В данный момент она работала официанткой в Сохо – на двенадцать ступеней ниже по карьерной лестнице от учительницы географии, которой мечтал ее видеть отец. Путь домой был для Марты дорогой на Голгофу не только потому, что ей было страшно, но и из-за чрезмерной чувствительности к комментариям всех, кто попадался ей на пути. Преподобный Брайан в качестве отца плюс богатое воображение и просмотр множества фильмов, где женщин резали, жгли, обезглавливали, душили – в общем, обращались с ними без должного уважения, развили гипертрофированное чувство уязвимости. Она была из тех, на кого направлены успокаивающие слова телеведущего криминальных программ и на кого они абсолютно не действуют.

В общем, стук в дверь в семь часов вечера не слишком-то обрадовал Марту. Вряд ли это были продавцы экологически чистых продуктов или Свидетели Иеговы, которые рисковали тем, что их могли распять, появись они в районе. Марта подумала, что продавец органической еды выдержал бы тест на распятие более достойно, потому что они здоровее и крепче, в то время как бедняги Свидетели не смогли бы выдержать даже простого переливания крови.

Однако в робком стуке не было ничего угрожающего, и, хотя Марта все же накинула на дверь цепочку, дверь она открыла с некоторой уверенностью. Там ее ждал шок. Ее мать, Пэт, прошла живой и невредимой через весь Южный Лондон – район с ужасной репутацией, до самой ее двери. Та, которая не могла уснуть ночью в своей деревне, без света и ножа для сыра под подушкой. Каким-то образом эта неустрашимая женщина проделала весь путь мимо очень страшной банды напичканных гамбургерами и плохо образованных раздолбаев.

– Мам, – только и смогла сказать Марта, в ее голосе была легкая паника и удивление, – что ты здесь делаешь?

– Я ушла от твоего отца, – настолько торжественно, насколько это могла сделать робкая жена священника в возрасте шестидесяти одного года. – И я не смогла придумать, куда еще мне податься.

– А как же Мэри? – автоматически переспросила Марта, без особой любви вспомнив свою агрессивную сестру, бывшую замужем за тщедушным, прыщавым набором костей минус личность.