Точки притяжения

Майя сидела на высоком стуле, опершись локтями на не менее высокую столешницу: столешница находилась в той части их квартиры, которая представляла собой кухню. Квартира была устроена таким образом, что та её область, которая не являлась ни санузлом, ни отдельными комнатами (одна – её, другая – брата, третья – родительская), была одним большим жилым помещением. Если бы кто-то в первый раз зашёл в их квартиру, то сначала оказался бы в прихожей, огороженной только с боков: слева через приоткрытую дверцу зияла темнота большого гардеробного шкафа, справа была стена, заполненная крючками и перекладинами с повешенными на них разнообразными вещами, которые, помимо шапок, шарфов и солнечных очков, включали в себя пару сетчатых мешков для продуктов, несколько разнокалиберных зеркал и небольшую чёрную доску, на которой Майя любила рисовать или писать что-нибудь неожиданное. Прихожая беспрепятственно вливалась в проход, который отделял пристенный кухонный гарнитур слева (он стоял в углублении в форме вытянутой буквы «п») от гостиной справа. Сама же гостиная отделялась от прохода этой самой высокой столешницей, за которой, спиной к кухне, сидела Майя, обхватив голову руками. Перед ней лежал телефон, который она периодически схватывала, нажимала кнопку вызова и, услышав автоматический женский голос, тут же, морщась, клала его на место. Её папа уехал четыре часа назад и обещал позвонить спустя два часа после отъезда. Он так и не позвонил, а его номер был недоступен. Её сердце колотилось; она вспомнила, что последний раз, когда она настолько сильно за кого-то беспокоилась, был примерно восемь лет назад, и тогда это был не отец, а… Ход её мыслей был прерван звуком шаркающих шагов. «Помяни чёрта», – подумала Майя и посмотрела налево: её брат устало брёл из своей комнаты, прикрывая рот тыльной стороной ладони и измученно зевая.

– Я думала, ты сегодня вообще не встанешь.

– И тебе привет.

– Чего ты вчера так поздно пришёл?

– А это твоё дело, да? – отмахнулся он сквозь никак не прекращающуюся зевоту.

– Я беспокоюсь за папу.

Нота звенящей тревоги в её голосе помогла ему, судя по всему, проснуться окончательно.

– А что такое? – спросил он.

– Он где-то четыре часа назад уехал к этому… ну, другу, который болеет. До него ехать часа два. Обещал позвонить, как приедет. А я уже задолбалась слушать вот это! – она набрала номер, включила громкую связь, и вкрадчивый женский голос отчётливо произнёс: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

– Может, он к дяде заехал?

– Я уже звонила дяде, он ничего не знает.

Макс задумался.

– А он не оставлял номер этого друга? – спросил он через пару секунд.

Майя выпрямилась; она широко раскрыла глаза от озарения; вскочив со стула, она подбежала к холодильнику, который был испещрён всевозможными магнитиками и записками. Её брат встал за ней и, протянув руку через её плечо, ткнул пальцем в бумажку, висевшую над её головой: на бумажке был написан чей-то номер телефона; рядом с ним более мелкими буквами было приписано имя.

– Это же его имя? – спросил Макс.

– Да, по-моему…

– Позвоним? – предложил он, сорвав записку.

– Да, давай…

Они забрались на два высоких стула (их было всего два); Макс достал телефон, впечатал номер и начал звонить, прижав телефон к уху. Спустя какое-то время он повернулся к сестре:

– Не отвечает.

Ровно в этот момент женский голос внезапно ответил «Алло»: в их выжидающей тишине это слово прозвучало так громко, что его было слышно даже Майе.

– Эм… – протянул Макс, от неожиданности потеряв речь; он быстро взял себя в руки, – Здравствуйте, я ищу… – начал он, но тут же закрыл динамик рукой, повернулся к сестре и бегло прошептал, – Блин, я хотел сказал «папу». Как мне сказать-то?

– Ты не представился! – прошипела Майя.

– Как мне его назвать? – нетерпеливо переспросил её брат.

– Что? – поморщилась она.

– Кого я ищу?

– У тебя что, мозги вышибло? Назови имя! – обеспокоенно воскликнула она, боясь, что если они промедлят, то человек на том конце провода устанет ждать и бросит трубку; она только сейчас заметила, что брат, кажется, стал волноваться не меньше неё.

– Марка, – сказал он в трубку; женский голос что-то ответил, – Он там, – озвучил ей Макс.

Майя, услышав заветное подтверждение, гулко упала лбом на столешницу и шумно выдохнула; резко выпрямившись, она возмущённо произнесла:

– Скажи, пусть позвонит!

– Тебе трубку дать? – парировал её брат и продолжил, – Передайте ему, пожалуйста, что мы не можем ему дозвониться, и чтобы он перезвонил.

– Ты не представился! – снова прошипела Майя, на этот раз гораздо нетерпеливее.

– Эм… Это его сын, – назвался Макс телефону, – Спасибо! – торопливо бросил он и тут же положил трубку, – Самый постыдный телефонный звонок в моей жизни, – удручённо выдохнул он, – Хотел имя своё назвать. Ты права, мне точно мозги вышибло.

– Поверь мне, я бы справилась ещё хуже… – примиряюще сказала Майя, – Советовать проще, чем делать. Так передадут?

– Да.

Спустя примерно минуту у Майи зазвонил телефон, на экране которого высветилась долгожданная надпись «Папа». Её лицо просияло.