Точку поставит пуля

Пай-Пай больше не смотрел в их сторону. Страшное желание сна накатилось необоримо. Не дождавшись, пока менты уйдут, подсунул выше сиротскую, на рыбьем меху, подушку. Выспаться в поезде так и не удалось. Прибывали рано. Еще раньше, примерно часа за два, пассажиры начали умываться, сносить в служебку белье. Копошиться с вещами. Похожая на крысу проводница не очень-то себя затрудняла. Из каждого купе потопали в служебку транзитные — брать билеты. Пай-Пай заснул снова — в Москве проводница едва его добудилась:

— Мне же белье сдавать!

— Да ладно…

Пай-Пай спрыгнул с полки, сдернул с вешалки куртку. С кейсом в руке вышел в коридор. Пассажиров в вагоне уже не было: открытые купе, поднятые полки.

— …Город пяти морей… — задушевно хрипело радио. — Крупнейший в стране центр транспортного машиностроения и тонкой химической технологии…

Дверь в соседний вагон оказалась открытой. Пай-Пай привычно все замечал. Проводники, как правило, старались перекрывать тамбуры, не допускать хождения по составу на конечных пунктах. Пассажиры — особенно с большим количеством вещей — выносили часть сумок и чемоданов на перрон, часть оставляли в вагоне…

«Нашему вору — все впору…»

Он двинул прямиком по составу, но ничего интересного для себя не обнаружил.

«Пустота! Проводники успели все осмотреть!»

Перед штабным вагоном его догнал катала из симферопольской бригады — они познакомились с вечера. В схватке с конкурентами крымчан рассеяли, едва не вышибли дух, теперь картежники добирались разными поездами — кто как мог.

— Привет, — сказал катала.

Дальше идти по составу не имело смысла, Пай-Пай свернул в тамбур. На платформу вышли вместе. И неудачно. Бригадир поезда — аккуратный, с комсомольским значком, с зеленой повязкой на рукаве — подозрительно-запоминающе глянул в их сторону. Пай-Пай вспомнил, что видел его ночью, во время ментовских хождений.

«Пора свалить по-хорошему…»

На платформе симферопольский катала не отставал; положение его было краховое — без друзей, без денег! Пай-Пай достал две последние, оставшиеся от старухи-пассажирки пачки сотенных, поделил пополам.

— Держи! В Крыму рассчитаешься… — В Симферополь, как когда-то в Рим, сходились все дороги.

Катала обрадовался:

— Спасибо. А может, поработаем в Москве? Я, вообще-то, свободен…

Пай-Пай ухе протягивал руку, прощался.

— Меня ждут в Туле…

— Ты — тульский?

— Да нет! — Пай-Пай улыбнулся. — К вечеру вернусь.

— А я еще похожу здесь. Может, кого-то встречу!

— Давай.

Простившись, Пай-Пай сразу забыл о нем. У выхода с вокзала стояло несколько сверкающих лаком новеньких машин: кого-то встречали.

«Сейчас застревать здесь никак нельзя!»

Площадь трех вокзалов держала новая подмосковная группировка — Пай-Пай в нее не входил. Здешняя контора могла оказаться весьма опасной для чужака. Он шел не оглядываясь. Район был неприютный, безучастный: громадные дома, каменные лабиринты. Лейтенант с Командой должны были встретить на пустыре за домами. Пай-Пай знал район. В конце квартала, сбоку, открылся переулок; Пай-Пай с ходу нырнул в него, проход сквозь арку вел в следующий — короткий, выглядевший тупиком. С домами, предназначенными на слом.

«Все на месте…»

Еще издалека в глаза бросились припаркованные у тротуара машины, люди. Пай-Пая уже ждали. Перламутрового цвета японская «Тойота»-пикап с правосторонним рулевым управлением, такси — Команда. Лейтенант сделал несколько шагов навстречу. Они обнялись.

— Сейчас отгоним такси… — Командой руководил Лейтенант, Пай-Пай только примыкал к нему, предпочитал самостоятельность. — И можно выезжать!

Цель поездки намечена была заранее: магазинчик на окраине Тулы — представительство теневика из группировки Белой чайханы. Магазинчик был не из особо посещаемых. В небольшом торговом зальчике предлагали трикотаж — дешевую выработку подпольных промышленных цехов. Это был фасад. Основные дела, связанные с Белой чайханой и ее деятелями, вершили в директорском кабинете, в глубине всегда полупустого заведения. Когда они появились, покупателей в зальчике не было. Две овцы — бесцветные, средних лет — о чем-то болтали, не останавливаясь, как заведенные.

Пай-Пай шел первым — он уже бывал здесь. За ним следовал Лейтенант — высокий, пластичный, с тонким умным лицом. Лейтенант любил приодеться — на нем был модный костюм; из верхнего кармана пиджака высовывался чистый платок.

— Иван Ефимович у себя? — спросил Пай-Пай. Заказ этот добыл он сам, как и другой, по которому ему пришлось выезжать в Новосибирск. — Он один?

Из торгового зала вглубь вела стандартная дверь. Там помещался кабинет директора и подсобка. Вторая такая же дверь была со двора. За заборчиком под окнами парковался грязноватый «Москвич» теневика.

— А зачем он вам? — вторая овца, старшая, наконец взглянула в их сторону.

— У нас личный вопрос.

— Идите. Никого с ним нет.

Овцы продолжили болтовню. Пай-Пай провел Лейтенанта в небольшой коридорчик — с печкой, с пустым стулом в углу. На нем обычно сидел хмурый неразговорчивый телохранитель, лицо кавказской национальности. Как и обещали Пай-Паю, кавказца на месте не было — он был заранее записан к зубному врачу.