Точку поставит сталь (СИ)

— Карай-Чирай говорит правду, — подтвердил Полосатый, всё ещё глядя мне в лицо. — У нас в кармане весь город, бо́льшая часть которого уже при жизни поклоняется «Восьмому цвету радуги». Если не хочешь угодить в вонючую нору для умалишённых, просто дождись вечера. Если пожелаешь, можешь прямо здесь…

— Позволь судьбе свершиться, — лениво добавил Таакин-Кар. Встал из кресла, отложил веер и покрутил затёкшей поясницей. — И не глупи. Такое представление лучше наблюдать из первого ряда.

Я похолодел.

Осознание реальности происходящего накрыло только сейчас, и по спине побежал холодный пот. А ещё в голове зазвучали слова, сказанные одноглазым Щупом во время нашей последней встречи.

— Пунчи, ты недооцениваешь стаю из «8-Ра», — сказал мне хозяин «Каначанкха» в ту ночь. — Иногда мне кажется, что их власть над поклонниками куда сильнее власти Смиренных Прислужников…

Пожалуй, он оказался прав. Я недооценивал этих визгунов, чьи якобы песни последние пару лет звучали из каждого пищевого комбайна. Да что там⁈ Всё гнездо их недооценивало…

Драть меня дрыном, это случится уже сегодня.

Там… то есть здесь, в этой шикарной «Абиман-Арене» будут дочки Чихри. Но что важнее, здесь также будут десятки тысяч им подобных. И Амма, чьё кольцо на пальце вдруг стало очень тугим.

Красотка вздохнул. Подступил чуть ближе и как бы невзначай покосился на бутылку в пальцах.

— Мы идору, Ланс, — негромко сказал он, снова обнажая сверкающие резцы. — Мы те, в служении кому должна быть конечная цель, сисадда? И сегодня мы дадим её нашим любимым слушателям… Так ты останешься посмотреть выступление?

…Я весьма туманно помнил, как покинул чудесный просторный зал, где восемь самцов прекрасной стати закидывались веселящей пыльцой, драли кукуга, перешучивались и готовились уже предстоящим вечерком за раз грохнуть пару сотен тысяч боготворящих «ВЦР» сородичей.

Но одно я помнил точно. Причём в мелочах.

В башке пульсировало: если бы в тот момент на мне висели «Молот» и «Наковальня», я бы положил всех восьмерых. На месте. Без раздумий. В том числе, спящих. Причём даже не уверен, что стал бы их будить…

За тяжёлыми дверями на меня вроде как тут же накинулся Сиплый. Навалился, закружил вопросами, гневно потащил прочь. Следом шаркали злющий охранник и младшие нирмаата.

Но я не слушал и как будто даже толком не отвечал.

Всё ускорял и ускорял шаг, почти перейдя на бег. Думал, стая «8-Ра» всё-таки набросится, не выпустит. Или схватит на выходе, дав поверить в обманчивое спасение. Но на свежий воздух парковочного кольца стадиона мы, однако же, добрались быстро и без помех.

Сиплый всё ещё что-то сипел. Выпытывал, гад, и один раз даже попытался повиснуть на руке. Видимо, я взглянул на него как-то особенно, что он тут же отстранился.

Едва мы миновали первую внешнюю бетонную арку, огромную и испещрённую барельефами, охранник тут же направился к моторизированной открытой коляске. Однако господин Пагеер остановил его коротким щелчком языка. Жестом приказал вернуть мне рюкзак. И прошипел, больше не скрывая отвращения:

— Надеюсь, мышка, они остались довольны!

Туман заторможенного осмысления ещё не развеялся, поэтому я не помню, что именно ответил чи-нирмаата. Но определённо что-то обидное, потому что помощники Сиплого ахнули, а сам он агрессивно оскалился.

Однако в тот самый момент я как раз вынимал из рюкзака «Молот», чтобы вернуть на законное место под мышкой, и потому чу-ха лишь выплюнул короткое проклятье. Его чёрная, с лёгким фиолетовым отливом шерсть встопорщилась на шее и загривке.

— До блокпоста дойдёшь сам, — визгливо добавил он и показал мне оттопыренный мизинец, — и чтобы я тебя тут больше не видел!

Ага, точно. А сам-то я сюда прямо стремлюсь повторно…

Через секунду «мышка» осталась одна посреди огромного и совершенно пустого пятака. Уже через несколько часов тот заполнится визжащими от восторга малолетками, но пока ветер гонял по нему одинокий бумажный пакет, да по периметру вдали прохаживалась пара охранников.

Нужно что-то делать.

Рассказать Чихри, разумеется.

Разумеется, он едва ли сумеет отговорить дочерей и их подруг идти на концерт, и совершенно точно не найдёт в толпе. Но я выполнил обещание, и обязан завершить дело… А ещё нужно как можно скорее предупредить Амму. И Щупа, например. Сапфир. Китить, как говаривал один сиплый нирмаата, твою мамку под хвост — да тут нужно всё гнездо предупреждать!

Но, если задуматься, Полосатый борф был прав.

Ведь кто поверит терюнаши⁈

Я несколько раз глубоко вздохнул. Накинул и подтянул рюкзак.

Огляделся, заметив вдали блокпост с сиротливой ржавой «Барру», доставившей меня к стадиону. А справа, в сотне шагов к северу — яркое пятно глянцевых скоростных фаэтов, как один прилизанных и обтекаемых, разноцветных и очень дорогих. Определённо принадлежавших или «восьмицветникам», или кому-то из окружавших их прихлебателей.

Едва ли я задумал это из мести.

Хотя нет, кого я обманываю⁈ Месть в моём решении играла не последнюю роль.