Точку поставит сталь (СИ)

А вот Ч’айю, судя по всему, не устраивает. Потому что она хмурится, будто готовясь разреветься, и задаёт ещё один вопрос. Острый и ядовитый, словно жало травяного скорпиона.

— А у меня были?.. — робко начинает девушка.

И осекается, будто не зная, как закончить мысль. Или же не решаясь.

Однако же Диктатион снова всё понимает. На этот раз отвечая с тактом, которому бы позавидовал самый деликатный и умудрённый интригами вистар.

— Несмотря на очевидное достижение тобой детородного возраста, Ч’айя, детей у тебя не было, — говорит он. — Ты осознанно посвящала себя науке, если такая формулировка будет угодна.

Меня будто пыряют ножом. Одновременно в бок, грудину, лоб и жопу. Ощущаю, как бледнею. Стараюсь удержать частоту дыхания и даже прикрываю глаза.

А у меня?

Вдруг у меня были дети?

Жена?

Родители, которые тоже где-то там …

Как поменяется моя жизнь от осознания того, что они давным-давно мертвы, или же ждут, замурованные в «Корне»?

Я не задаю вопроса.

Не потому, что это может помешать справиться с предстоящими испытаниями.

Нет, и вовсе не потому, что испугался.

Я редко чего боюсь, улица научила.

Нет, совсем не поэтому…

Глава 7 ИСПЕЙ СВОЮ ЧАШУ

Однажды к мудрому, убелённому сединами старцу пришли молодые чу-ха. Сгрудясь и отдавливая друг другу хвосты, они скромно замерли на пороге и робко попросили мудрого старца поделиться крупицами знаний.

Они спросили его: «о, мудрый старец, ты научил сотни голов молодняка несгибаемому терпению, умению прощать, добросердечности и любви ко всему живому; ты научил их множеству добродетелей. Ощущаешь ли ты, мудрый старец, причастность к общему просветлению Тиама? Видишь ли, как свет доброты с победным кличем гонит прочь тьму скуднодушия и злобы?».

Мудрый старец молчал очень долго, но паломники всё не унимались и спрашивали, и спрашивали, при этом наперебой перечисляя достижения мудрого старца. Наконец тот вздохнул, пригладил уши, и с лёгким кивком сказал: «Отцепились бы вы от меня, ребята? Мне ещё крышу чинить и ужин готовить».

Сейчас я как никогда понимал этого мудрого персонажа из глупой притчи.

Звуки стали приглушёнными, даже несмотря на непрерывный шум со всех сторон. Запахи, к слову, тоже едва заметно изменились… ощущались будто бы наполовину поблёкшими. Даже пайма, глоток которой я сделал минуту назад, показалась не такой ароматной.

С ночи проведения операции «Вторая дверь открывается дуновением» Пузырь основательно изменился. Впрочем, сейчас над головой мог раскинуться совсем другой купол — в моём, слегка спутанном состоянии сознания, ошибиться было вовсе не удивительно.

Пожалуй, это и правда был другой модуль. Но осознать это я смог не сразу, а лишь когда представилась минутка отвлечься от приготовлений и присесть понаблюдать за суетой с металлической приступки бронефаэтона.

Таких транспортов «Коппульсо» оказалось сразу четыре. Мощные, массивные, шестиколёсные, они всё ещё пахли свежей краской — традиционную белую масть криитских броненосцев спешно покрыли бежевыми и тёмно-кирпичными разводами.

Опустив ассолтер прикладом вниз к стоящему между ног рюкзаку, я перевёл дух и огляделся. Шумные (и агрессивно-поспешные) хлопоты-сборы немного выбивали почву из-под лап, и мне лишь оставалось надеяться, что выгляжу не сильно пришибленным.

Суета вокруг четвёрки транспортов начинала подбираться к апогею. От складов и груд ящиков внутрь и обратно беспрерывно сновали хвостатые, без устали набивавшие технику оружием, бронёй и припасами.