Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024

А откуда они у Кандинского никто не знал. Так же, как никто не знал, кто такой Кандинский. И не он один — пятеро опаснейших террористов путешествовало по реальности и AV, перемещаясь из страны в страну, из Метавселенной в Метавселенную, то исчезая, то вновь возвращаясь, чтобы сеять страх и разрушения. Не требуя ничего, не выдвигая никаких условий. С равной жестокостью атакуя и Цифру, и реальность. Говорили, что это разработчики первых Метавселенных, которых владельцы выгнали, но не смогли лишить доступа, и которые мстят за пережитые унижения. О «королях террора» говорили много, однако точной информации не было ни у кого — иначе бы им не удавалось постоянно ускользать от всех существующих служб безопасности.

— Если это Кандинский — много крови не прольётся, — глухо сказал Бенс. — Он из них не самый чокнутый.

— Но кровь будет.

— Кровь будет.

Шанти тяжело вздохнула.

— Скажи… Если, конечно, тебе эта тема не неприятна… ты ведь служил в армии?

— Доводилось, — скупо ответил Бенс.

— Убивал?

— Я и здесь уже убивал, если ты об этом. А я тут всего пару месяцев.

— Три…

Бенс улыбнулся и кивнул:

— Три.

— Но я имела в виду другое… — Слова давались Шанти с трудом. — Я помню тот случай — ты защищался от нападения вооружённого бандита. Ты убил его и поступил правильно, и я сразу сказала, что ты поступил правильно. Но если будет бунт, тебе придётся убивать…

— Бунтовщиков?

— Мирных граждан.

— В тот момент, когда они выйдут на улицу, они перестанут быть мирными, — ровным голосом произнёс Бенс. — Но когда они выйдут, я всё равно сначала использую весь арсенал нелетального оружия.

— А если они не остановятся? — тихо спросила девушка. — Ты прикажешь дронам стрелять?

— Если не будет другого выхода.

— Какого другого?

— Ты ведь понимаешь, что они не просто выйдут на улицы? — спросил контролёр Социального согласия. — Северяне пойдут убивать южан, и наоборот, и я говорю не только о боевиках банд. То, что ты называешь бунтом, в действительности будет являться взаимным погромом, который мне придётся останавливать. И ещё… приказ стрелять я отдам дронам сразу же, потому что боевики выйдут на улицы вооружёнными, и я намерен изрядно проредить обе группировки.

— Ты говоришь страшные вещи.

— Это моя профессия.

— Убивать людей?

Бенс помолчал, а затем, не глядя на девушку, ответил:

— Наводить порядок.

* * *

Тишина.

Больше всего на свете Глорию поражала тишина, наступающая в «народных» секторах по ночами. На любом континенте, в любой стране, в любой культурной среде «народные» сектора замирали по ночам. Сити не засыпал долго, существующие в некоторых агломерациях «весёлые» зоны не спали никогда, а гигантские сектора, население которых в среднем составляло миллион человек, уходили в ночь, как субмарины в чернь океанской воды — полностью исчезая из мира. Окна гасли, уличные фонари не зажигались, редкие прохожие на улицах не снимали AV-очки, без которых в абсолютно чёрном лабиринте нечего было делать. AV-очки помогали ориентироваться в кромешной тьме, но превращали своего владельца в метку на электронной карте, местонахождение которой можно было определить с точностью до дециметра.

Но не каждая метка была настоящей.

Дверцы лифта разъехались, Глория вышла в неосвещённый коридор, уверенно прошла направо, на мгновение задержалась у входа в квартиру — ровно настолько, чтобы щёлкнул замок — толкнула дверь, вошла и остановилась у кровати, на которой лежал Женя. С минуту постояла, разглядывая спящего юношу, но только собралась подойти, чтобы прикоснуться к плечу, как Женя открыл глаза и спросил:

— Ты мне снишься?

— Разве ты в очках? — улыбнулась в ответ девушка.

— Поэтому я спросил снишься ли ты, а не что ты здесь делаешь. — Он смотрел на неё не отрываясь. — Ты точно такая, как в «Яркости».

— В этом смысл — я хочу оставаться собой.

— У меня так не получится. — Женя неловко дёрнул плечом. — Я люблю танцевать, но могу танцевать только в «Яркости».

— Я понимаю, — очень мягко произнесла Глория. — Но в остальном ты тоже не изменился. Такой же красавчик.

— Это не единственное моё достоинство.

— Поэтому я здесь.

— Да… — И только после этих слов он, похоже, окончательно проснулся. — Как ты меня нашла?

— Это было не трудно.

— Как ты вошла?

— Я хороший взломщик.

— Ты полна сюрпризов.

— Ещё каких… почему ты не боишься?

— А чего я должен бояться? — удивился Женя. — Брать у меня нечего. Брать меня, например, в заложники, бессмысленно — я обыкновенный, никому ненужный ливер.

— А вдруг я — серийная убийца?

— Такие ещё остались?

— Что ты имеешь в виду?

— Люди с подобными склонностями проводят время в «UnitedCrime». И там реализуются.

— Логично. — Глория посмотрела на часы. — У меня есть для тебя одно утверждение и один вопрос. Утверждение: ты не ливер. Вопрос: сколько времени тебе нужно, чтобы собраться и усесться в кресло?

— Мы уезжаем?

— Да. Хочу тебе кое-что показать.

* * *

Сирена прозвучала в три ночи.

Прозвучала так резко и пронзительно, что Шанти вскрикнула, а Бенс подскочил так, словно его подбросило в кровати и принялся лихорадочно одеваться.

— Что случилось?

— Началось.