Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024

— Мир не стоит на месте. «Яркость» бесконечна и послушно изменчива, её можно преобразовывать сколь и как угодно, глубже увлекая людей в Цифру новыми, интересными, невероятными, но ненастоящими возможностями. Что же касается реальности — она тоже меняется, но медленнее, много медленнее, зато по-настоящему. В реальности мы почти очистили Океан от мусора, переработали отходы, вернули на место леса и постепенно превращаем планету в идеально комфортное место для жизни. Не менее комфортное, чем в «Яркости»…

— Только настоящее, — прошептал Женя.

— И не для всех.

— Для таких, как ты?

Молодой человек давно понял, что прихотливая судьба свела его с девушкой из Сити, возможно, из очень знатного рода. Да и трудно было не понять, учитывая, что фургон, который ждал на улице, доставил их на частный причал, к яхте океанического класса. Раньше Женя видел такие только в «Яркости», но внутри не бывал даже там, а теперь — оказался, причём в настоящей, а не собранной из единиц и нулей.

«Она твоя?»

«Принадлежит семье».

«Тебе повезло».

Спорить Глория не стала.

Женя думал, что они сразу выйдут в море, но им накрыли лёгкий ужин на открытой палубе, причём именно лёгкий: «Ты не привык к нормальной еде, поэтому не увлекайся». А как не увлекаться настоящим ростбифом? Настоящим сыром? Или спелыми персиками? Женя сдерживался, как мог, но постарался попробовать всё. А когда попробовал, понял, что не ел ни разу в жизни.

— Это сон или сказка?

— Я решила позвать тебя в гости.

— Здесь я не могу танцевать.

— Зато мы можем говорить. — Глория мягко улыбнулась.

— Сейчас я очень смущён.

— А сейчас и не надо. — Она положила руку на плечо Жени. — Ты здесь, потому что твой разум не умер в «Яркости», потому что тебе тесно в Цифре, ты любишь и умеешь познавать мир, и сегодня тебе предстоит увидеть нечто невероятное.

— Что именно?

— Я могу присоединиться?

Женя вздрогнул, а девушка осталась спокойна. Обернулась, посмотрела на поднявшегося на палубу мужчину в чёрном полевом комбинезоне, и с лёгким недовольством обронила:

— Мог бы переодеться к ужину.

— Извини, боялся пропустить самое интересное.

Яхта медленно отошла от причала и Женя понял, что всё это время они ждали незнакомца. Который положил на хлеб несколько кусков ростбифа, помидор, огурец и жадно вцепился в бутерброд зубами.

— Ты растерял манеры.

— Просто хочу есть.

— Это я и имела в виду.

Он выразительно посмотрел на Глорию, после чего перевёл взгляд на Женю:

— Так получилось, что я услышал окончание вашего разговора и с удовольствием отвечу на вопрос, расскажу, что именно вы увидите. — Речь была немного невнятной — мужчина продолжил жевать, однако молодой человек понимал каждое слово. — Мир — это Колесо, движение которого непрерывно — таков закон. Люди мечтают о вечной жизни и прикладывают грандиозные усилия, чтобы нарушить ход Колеса. Чтобы оно застыло в одном положении и продолжило скользить по времени, как по льду. Но так не бывает. Не должно быть. И никогда не будет. Людям не дано остановить Колесо и не надо бояться смерти, разрушения и тлена. Ведь они — естественная часть мироздания. Но люди боятся и делают всё, чтобы Колесо остановилось. И если невозможно объяснить, что это неправильно — людей приходится бить и бить жестоко. Чтобы объяснить, что это неправильно, что мир должен меняться, должен идти вперёд. — Мужчина, которого в секторе 19—23 знали под именем Бенс, протянул Жене руку и улыбнулся: — Меня зовут Кандинский.

* * *

И картины, которые он создавал, поражали воображение.

Кандинский пустил на дно первый в истории человечества плавучий город, после чего проект их создания был свёрнут и на океанских просторах не появились населённые пятна; он взорвал железнодорожный тоннель под Ла-Маншем и одномоментно уничтожил все находившиеся в строю неэлектрические самолёты, включая те, что выполняли рейсы. И картина, которую он писал в Швабурге, была достойна остальных его работ. А может затмевала их — трудно представить нечто более грандиозное, чем уничтожение самого высокого небоскрёба планеты. Более дерзкое. Более масштабное. Кандинский уже вошёл в учебники современной истории, но словно задался целью сделать так, чтобы они рассказывали только о нём. Знаменитый террорист отвлёк внимание подготовкой бунта в секторе 19—23, сделал так, чтобы все поверили, будто он собирается поджечь Швабург, поджёг его, но когда пламя занялось и все усилия властей оказались направлены на тушение разгорающегося пожара — нанёс главный удар.

И теперь рассматривал созданное полотно, стоя на палубе остановившейся в центре залива яхты.