Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024

Инструкция предписывала в первую очередь защищать Эшли Вудард, даже если Олег Шум рядом бьется в крови с оторванной ногой. Потому что Шумов академия производит сотни в год, вытесывая из любых поленьев классных особистов, словно фабрика «Папа Карло & Столяр Джузеппе», а Эшли родятся случайным образом по особому Господнему соизволению, и заменить их некем.

Впрочем, при явной угрозе захвата полагалось уничтожить ее по принципу «Так не доставайся же ты никому».

— Вот он. Я вижу его, — с какой-то дрожью в голосе заговорила Эшли и ускорила шаги. Плавно, но сильно Шеховцев задержал ее за рукав:

— Please walk beside me. I’m responsible for your safety[11].

— Хорошо… хорошо… но поймите, я столько проехала, чтобы с ним встретиться. Он мой добрый ангел.

Шеховцев еще раз осмотрелся, убедился, что вокруг тихо, и лишь тогда отпустил девушку. Но держался так, чтобы быть между ней и привокзальной улицей.

Если Шум все изложил верно, то при волнении, да еще при первой встрече действие круговых феноменов суммируется с расширением, и любая мало-мальски сложная техника в радиусе вылетит на ноль. Но есть оптика, которая этому не подчиняется.

— Добро пожаловать, Олег Максимович, — неприязненно приветствовал куратора старший саранчанин. — Ваш человек зря нервничает, тут все проверено.

— Да все у вас нормально, только ваши подопечные пасутся у меня.

— Ну, вы нашли, чем ответить. Огромное спасибо, только иностранки нам и не хватало.

— Не моя идея. Они сами придумали, а мы — эскорт.

— Скажете тоже!..

— Смотрите, — понизив голос, Шум указал глазами на грузчиков у фургона. Седоусый как раз поднес смартфон к уху и с широкой улыбкой громко заговорил:

— Але! Але, Танюш!.. Да чего-то сеть дурила, а сейчас ее расклинило! Я в Куже, разгружаемся, до вечера вернемся!

Саранский тотчас схватился за свой телефон.

— Быть не может. Что это?

Витя и Эшли даже не прикасались друг к другу, просто близко стояли, и она, борясь с растерянностью, чтобы не замолчать от смущения, быстро читала ему из растрепанного мятого блокнота:

— «К востоку и югу от реки Мокши тянутся огромные леса, в которых обитает народ мордва, имеющий особый язык и подчиняющийся государю московскому. По одним сведениям, они идолопоклонники…»[12] Это точно здесь? Я в мордве?

— В самой что ни на есть. Тут много чудесного, я все тебе расскажу. Смотри, у провожатых что-то происходит.

Дождевая туча отползла под ветром, вокзал и поезд залило косым, с оранжевым оттенком, светом солнца. Стало ярко и четко видно лица особистов — встревоженные, напряженные; все они звонили, говорили, быстро шевеля губами, голоса их едва доносились.

— Они поняли, — ответила Эшли.

— Пора бы догадаться, сколько лет зарплату получают.

— Мне рассказали, что у вас опробуют гармонизацию людей с помощью бота федерального масштаба, через акустические интерфейсы. Наверное, чтобы получить тот же эффект…

— Тут другое. Симфония, общее одинаковое настроение. Сейчас он услышит, что они взбудоражены, и… вот, началось!

И точно — Андрон из подмосковного бункера, недоступного для зла, уловил, что тесная компания в мордовской Куже с волнением скороговоркой докладывает по закрытым каналам, и решил унять их оптом, запев умиротворяющим женским голосом, разрушающим чары служебного рвения: «Но есть на свете ветер перемен…»[13]

— Да чтоб тебя!.. — взорвался грузчик, охваченный за компанию.

— Отключись, проклятый, — сквозь зубы шипел старший, пальцем по экрану пробуя выдавить Андрона вон.

— Вроде вы в нацпроект не вошли еще?.. — удивился Шум.

— А установить уже велели!.. И тут ваши мачты рязанские — вон, излучатель в Пичкиряево, достает сюда с покрытием…

— Эшли, у тебя есть булавка? — шепотом спросил Витя.

— Конечно, а зачем она тебе?

— Чтобы эта идиллия кончилась. Не люблю Андрона.

— Не надо себя колоть!

— А как я еще расстроюсь? Что мне, подраться с ними?.. Я против насилия.

Круг, не видимый никому, плеснул и ударил по всем устройствам в радиусе.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Шум, пожимая Вите руку на прощание. — Это было красиво.

— Главное, вы успели о своих догадках доложить.

— Увы, это по команде не воспроизведешь. Так что открытие напрасное.

— Разве?.. По-моему, вполне годное. Когда-то же надо понять, что если людям хорошо, то и всем вокруг тоже. Даже без унисона.

— Я это в рапорте не отражу.

— Весной я вернусь. Дел невпроворот. Обещаю зря не беспокоить.

Шум отмахнулся с досадой, не находя слов. Лыко да мочало, начинай сначала!..

Тепловоз зарычал, взметнул сизый султан дизельного дыма, состав лязгнул буферами и потянулся из Кужи на север, туда, где в дебрях мордвы хранился странный город с рысью на гербе, с девизом «Неподвластный».