Точный расчет

Они уселись в правительственный «сабербен». Ехать пришлось недолго. Ричер удобно развалился на заднем сиденье, а Нигли устроилась спереди, рядом с Фролих. Вечерний воздух был сырым, поднимался туман, начинал моросить мелкий дождь. Дороги сверкали от воды в оранжевом свете городских фонарей. Шины недовольно шипели, а «дворники» глухо шлепали по ветровому стеклу. Ричер увидел ограду вокруг Белого Дома и здание Министерства финансов, и в этот лее момент Фролих свернула в узкий переулок, направляясь ко въезду в гараж, который находился впереди. Они миновали крутой пандус, охранника в стеклянной будке и сразу же попали под яркий белый свет. Потолки здесь оказались довольно низкими, поддерживаемые бетонными колоннами. Фролих припарковала машину в самом конце ряда из точно таких же черных автомобилей аналогичной марки. Кроме того, в гараже стояло несколько «линкольнов» и «кадиллаков» разных годов выпуска и модификаций с неуклюже переделанными окнами там, где потребовалось заменить обычные стекла пуленепробиваемыми. Все машины оказались черными, а сам гараж тщательно выкрашен в белый цвет: и стены, и пол, и потолок. От этого вся обстановка напоминала чем-то черно-белую глянцевую фотографию. Троица подошла к двери, в которой имелось окошко с армированным стеклом, и Фролих провела их дальше, по узкой махагоновой лестнице в вестибюль первого этажа. Здесь они увидели мраморные пилястры и единственную дверь лифта.

— Вообще-то, вас двоих тут не должно было быть, — начала Фролих. — Поэтому не разговаривайте, держитесь поближе ко мне и передвигайтесь как можно быстрей. Понятно?

Затем она остановилась, словно раздумывая о чем-то.

— Но сначала вы должны увидеть кое-что.

Она провела их через другую, столь же незаметную дверь, затем они завернули за угол и очутились в огромном темном зале размерами не меньше футбольного поля.

— Это главный вестибюль здания, — пояснила Фролих, и ее голос эхом раскатился в мраморной пустоте. Освещение здесь сейчас было тусклым, и белый камень в полумраке смотрелся довольно уныло.

— Сюда, — произнесла Фролих.

На стенах здесь виднелись выступающие панели, вырезанные из мрамора и закругленные по краям в классической форме свитков. На том, под которым они сейчас стояли, красовалась надпись: «Министерство финансов Соединенных Штатов». Буквы уходили вбок на восемь или девять футов. Под ними виднелась другая надпись: «Списки погибших». Там, начиная с верхнего левого края панели, был выгравирован целый список фамилий и дат, четыре или пять десятков. Предпоследним в списке значился Дж. Ричер, 1997 год. Последней — М. Б. Гордон, 1997 год. Но оставалось еще много свободного места: целых полтора столбца.

— Это Джо, — пояснила Фролих. — Таким образом мы смогли отдать ему дань уважения и восхищения.

Джек пристально смотрел на фамилию своего брата. Буквы вырезаны очень аккуратно: каждая около двух дюймов в высоту, с позолотой. Мрамор казался холодным и был испещрен цветными точками и прожилками, как и положено любому мрамору. Затем перед мысленным взором Ричера на мгновение появилось лицо Джо, когда тому было лет двенадцать. Он вспомнился таким, как сидел за обедом или, может быть, за завтраком: всегда на секунду быстрее других понимавший шутки и всегда на ту же секунду позже начинавший улыбаться им. Затем Ричер увидел его, уходящего из дома. Брат отправлялся служить куда-то в жаркие страны. На рубашке проступили пятна от пота. С вещевым мешком на плече, он торопился в Вест-Пойнт, откуда должен был лететь еще десять тысяч километров. Затем он появился на похоронах матери — именно тогда Джек последний раз видел брата живым. Джек видел и Молли Бет Гордон, но лишь за пятнадцать секунд до того, как она умерла. Это была светловолосая, яркая и очень энергичная женщина, во многом похожая на саму Фролих.

— Нет, это не Джо, — покачал головой Ричер. — И не Молли Бет. Здесь только их имена.

Нигли внимательно посмотрела на него. Фролих промолчала и провела их назад, в маленьких вестибюль с одним-единственным лифтом. Они поднялись вверх на три этажа и оказались в совершенно другом мире. Множество узких коридоров и низкие потолки создавали деловую обстановку. Наверху находились звукоизолирующие панели, оттуда же светили яркие люминесцентные лампы. Пол покрывал белый линолеум и темно-серый ковролин. Офисы разделялись на отдельные рабочие места передвижными панелями, доходящими до уровня плеча. Здесь повсюду можно было увидеть телефонные аппараты, факсы, стопки бумаги и бесконечные компьютеры. На этаже царил привычный шум, состоявший из урчания накопителей на жестких дисках, шороха вентиляторов, приглушенного писка модемов и мягкого перезвона телефонов. Сразу за главной дверью расположился стол секретаря приемной, за которым сидел серьезного вида мужчина. Он удерживал плечом телефонную трубку и что-то аккуратно записывал в журнал, поэтому только удивленно взглянул на троицу и неуверенно кивнул в знак приветствия.