Тогда спаси меня... (СИ)

— Не должно, — он бросил на меня короткий взгляд в область груди. — Мама имела грудь, когда кормила Ули. У херонок грудь появляется только, когда она кормит щенка. Потом она снова исчезает. Почему ты еще сидишь? — он взял с полки сложенный гольф.

Я поднялась и подошла к нему, замерев со спины и продолжая рассматривать черную полосу на позвоночнике. Он застыл тоже, но не повернулся.

— Что?

— А можно тебя спросить? — потянулась я к этой плюшевой полосе и остановила пальцы в сантиметре.

— Что? — повернул он в мою сторону ухо.

— А у всех херонцев поверх позвоночника растет шерсть?

— Шерсть? — сделал он паузу, пытаясь сообразить. — Ах, это! Мы называем его оусет — линия породы. По ней определяется происхождение херонца. К какой стае он принадлежит. Передается только по мужской линии.

Я поразилась его разговорчивости с утра. После его ответа, я, не спрашивая, поддалась порыву и скользнула пальцами вниз по этому оусету. Он оказался очень приятным на ощупь. Сразу же Зенон вздрогнул, прогнулся и увернулся в сторону.

— Лучше тебе его сейчас не трогать, — низким голосом с незлым рыком произнес херонец. — Если не хочешь меня спровоцировать на близость.

— Ой! — я виновато поднесла пальцы к губам. — Я не знала. Просто оно так манило меня. Хотелось узнать, какое оно на ощупь…

— Понравилось? — он уронил на пол водолазку и повернулся ко мне лицом.

— Да, — махнула я ресницами.

Он опустил взгляд на мои губы и пленительно улыбнулся. Приблизился и отправил руку мне за спину в район талии. Сразу же участилось его дыхание. Я несмело положила ладонь ему на грудь и улыбнулась в ответ. Все! Хочу его губ!

Вот он уже совсем-совсем приблизился. Остался только миллиметр, и я ладонью по гладкой его коже скользнула вверх к шее, чтобы обвить ее и прижаться всем телом. Но тут он спонтанно зарычал и резко отодвинулся, едва слышно буркнув:

— Ты сводишь меня с ума!

Развернулся, поднял с пола тонкий свитер с высоким воротником и спешно натянул на тело.

— Одевайся уже! Или тебе помочь? — ворчливо кинул он, не поворачиваясь.

Вот же облом! Я печально вздохнула, немного обошла его и взяла висевший на вешалке комбинезон в руки. Он проводил меня только движением уха. Схватил с вешалки тонкую черную кожаную куртку и отшагнул в сторону.

Я косо проследила за его движениями и на миг застыла в нерешительности. Раздеваться ли мне при нем? Ведь под халатом только трусики. Внутри все клокотало. Вечерний пожар начал возвращаться без капли вина и ритмичной музыки. С ума сойти! Это кто еще кого сводит с ума?!

Зажмурив глаза, я одним движением сорвала пояс с халата и скинула его с плеч. Сзади послышался короткий возглас:

— Предупреждать надо! Ты смерти моей хочешь?

Я повернулась к нему вполоборота, демонстрируя ему спину, и увидела, как он резко отвернулся.

— Что не так?

— Да все так! — махнул он рукой и подошел к окну, демонстративно повернувшись спиной, в то время как его хвост бешено метался из стороны в сторону. — Я же не из железа! Ты даже не можешь представить, как тяжело мне так долго терпеть, учитывая, что ты начала брачные игры еще неделю назад!

Я умиленно усмехнулась, быстро нырнула в комбинезон и застегнулась. Теперь он облегал меня по всем изгибам и, действительно, в груди совершенно не давил. Длинный рукав мягко ложился до самого запястья. Горловина без воротника.

Быстро завязав на затылке хвост, подошла к херонцу и стала за спиной.

— Я все.

Он обернулся. И, хотя хвост его уже не так активно вилял из стороны в сторону, взгляд все же был затуманенным. Я приветливо улыбнулась, глядя ему ровно в глаза.

Моего лица коснулись две ладони. Теплые и мягкие. Нежно скользнули до волос и остановились возле затылка. Его губ коснулась ласковая улыбка, и он сдержанно сказал:

— Я смогу подождать пару дней. Только, пожалуйста, не провоцируй меня. Слышишь?

— Я не знаю, как я тебя провоцирую.

— Не трогай оусет, мой хвост. Не обнимай меня. Не целуй.

— Но ты же спишь со мной! А по утрам я вообще не могу из-под тебя вылезть. Как тогда быть?

— Тогда ты уже спишь. Не проявляешь инициативы, — он любовно наклонил голову. — Если бы ты только знала, как я хочу тебя сейчас поцеловать…

Я поняла его намек, опустила глаза. Сначала захотелось податься на безмолвный призыв, но все-таки взяла себя в руки и отшагнула в сторону выхода. С печальным вздохом ответила:

— Хорошо. Тогда пошли?

— Пошли.

— Кушать не будем? — спросила я, когда мы вышли в коридор.

— На итаршене есть репликатор. Еда не очень, но надо торопиться.

— Понятно, — согласилась я.

В коридоре Зенон шел немного впереди, стараясь не смотреть на меня.

На площадке перед замком мы встретили Магду и Жуту. Они работали метлами перед входом. Только сейчас я присмотрелась к девочке. Юная, тонкая, звонкая, она казалась тростинкой. Лицо ее хранило печально задумчивую отрешенность. Надо будет как-нибудь расспросить о ней. Магда остановила деятельность и вставила руки в бока.

— Уже опять куда-то собрались! А завтракать?

— На итаршене поедим, — чмокая бабушку в макушку, усмехнулся Зенон.