Тогда умирает футбол

Рассказывая, Тиссон мешал карты по-своему. Отработанным жестом, не глядя на колоду, делил ее надвое. Потом, сдвинув углы, с громким треском вставлял одну половину в другую. И сдавал, разметывая карты почти неуловимым движением кисти.

— Семь червей.

— Пас.

— Восемь пик.

— Контра.

— Пас.

— Пас.

Тиссон бросил карты и, глядя, как играет Дональд, готовил следующую колоду.

— Марчи признался, — Саймон многозначительно подмигнул, — что обилие хорошеньких женщин в Италии весьма сказывается на уровне спортивного мастерства…

Дженкинс перебил:

— Лучше скажи, как чувствовал себя Марчи, играя за чужую страну. И что в его представлении «честь своего клуба»?

Тиссон пожал плечами:

— Трудно говорить о какой-то чести, когда уподобляешься актеру, меняющему концертные залы каждую неделю. К тому же итальянский футбол из рук вон плох. Да и откуда ему быть хорошим, когда игроки в командах меняются от месяца к месяцу, как и тренеры? Менаджера не считают за человека. Игроки, наплевав на всякий режим, каждый вечер проводят с женщинами. Потом жалуются, что ничего не могут делать на тренировках. И ссылаются на усталость в воскресной игре…

Тиссон умолк, небрежно бросив: «Шлем!», словно речь шла о простой семерной игре.

Дональд открыл карты и с наслаждением следил, как Саймон блестяще выкручивался из положения. У него была отнюдь не безупречная карта для того, чтобы забрать все взятки. Но он играл артистически и, воспользовавшись оплошностью Дженкинса, сделал «шлем». Молча начал готовить вторую колоду, с ухмылкой слушая перепалку Гарднера с Дженкинсом. Дональд знал, что Тони теперь долго не простит партнеру зевка.

За соседним столом расшумелась подвыпившая компания. Входили и выходили, непременно здороваясь или прощаясь с Тиссоном, незнакомые Дональду люди. И ему было так хорошо сейчас, так беззаботно, что он даже не спрашивал у Тиссона, кто эти люди. Роуз отдыхал за картами так же, как некоторые отдыхают, играя в шахматы. Только бридж он считал игрой более интеллектуальной и спортивной, чем шахматы.

Все тревоги скрылись за цветными прямоугольниками карт, и, казалось, сейчас у него не было более серьезной проблемы в жизни, чем вовремя скинуть семерку и не спасовать, когда надо было повышать ставку.

Они засиделись допоздна. Тепло прокуренного зала клонило ко сну, и, чтобы взбодриться, Роуз потягивал холодный кофе из маленькой турецкой чашечки, вставленной в золоченую металлическую оправу. И не было ни Мейсла, ни Мюнхена, ни надвигающегося, как черная тень, судебного процесса.

Поэтому Дональд с недоумением посмотрел на Гарднера, который вдруг вновь заговорил о «Манчестер Рейнджерс».

— Послушай, Дон, а ты и впрямь считаешь, что клуб в тяжелом состоянии и без этого четвертьмиллионного допинга не выживет?

— Чепуха! Такая же чепуха, как мнение некоторых, будто неудачи английского футбола на международной арене объясняются слишком долгим национальным турниром. Что же касается «Манчестер Рейнджерс», то он трижды с 1950 года выигрывал чемпионат лиги и вполне может это сделать четвертый раз. В кассе клуба тоже далеко до дна. Просто кое-кого не удовлетворяет личный счет в банке…

— Я тоже так думаю, — добавил Гарри. — «рейнджерсы» скоро заставят забыть, что в истории клуба есть веха, делящая ее на два периода: «до Мюнхена» и «после Мюнхена». Мне понравилась последняя игра с «Челси». Ребята отлично использовали длинный пас, шли по прямой на ворота и били при малейшей возможности. Меньше движений — больше сюрпризов! Характер старика Марфи в стиле команды! Да, он настоящий представитель менаджерской элиты! И тем более непонятно, как он согласился на такое темное дело, как процесс с авиакомпанией!

Дональд почувствовал, как легкость и беззаботность, которыми он упивался эти часы за бриджем, оставляют его. И действительность, сегодняшняя и завтрашняя, наступает на него, овладевает его мыслями.

— Черт с ним, с процессом! Это не самый большой грех нашего футбола. Еще не забылось страшное поражение от венгров в 1953 году. Кто мне ответит, когда мы научим наших игроков сборной играть под прессингом? Когда перестанем ставить на международные матчи футболистов, не показавших себя в играх против местных фаворитов? И наконец, когда у нас появятся приличные судьи? — Тиссон выручил еще раз, вновь переведя разговор на другую тему.

Дональд благодарно улыбнулся ему.

— На все твои вопросы могу дать один ответ. Ничего не изменишь, пока не будет уничтожена существующая система джентльменов-администраторов от спорта. Это самый страшный анахронизм наших дней. Старые хрычи, судящие о футболе с логарифмической линейкой в руках, губят не только сборную…

— Старик Гарднер прав… Я уже писал, что они слишком заняты подготовкой к будущим битвам и не готовятся к битвам настоящим. Отсюда идет ставка на молодежь, которая далеко не всегда себя оправдывает… — проворчал Дональд.

— Ну, это еще надо обсудить, — возразил Саймон.

— Охотно, — ответил Дональд. — Согласен здесь же, пиво за твой счет. А пока раздавай карты. Языком заработали, а про руки забыли.