Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем)

35-я отдельная истребительная авиационная эскадрилья (командир — полковник Настенко Юрий Васильевич до 12.1970 г., Мирошниченко Анатолий Иванович с 12.1970 г. по 04.1971 г., подполковник Ласкаржевский А.В. с 04.1971 г. по 06.1972 г.) базировался на аэродроме Джанаклис вблизи г. Александрия, имел задачей прикрыть от ударов с воздуха город, порт и военно-морскую базу. Обстановка на этом участке была спокойнее из-за большей удаленности от линии фронта. По сути дела, лишь «Фантомы» могли достичь эти объекты. Однако летчики не прохлаждались в мандариновой роще, в которой находилась гостиница авиаторов. Их было всего 20, воздушных бойцов. Они с честью выполнили поставленные боевые задачи, в том числе и по прикрытию советских и египетских кораблей при переходе морем.

Наша жизнь этого периода порой переплеталась с анекдотичными ситуациями. Для начала египетская сторона, обращаясь за военной помощью, ставила свои условия. Одно из них: в составе советских частей не должно быть партийных и комсомольских организаций. Парадокс для советского времени! Но нет ничего невозможного. У нас появились профсоюзная и физкультурная организации, такова была маскировка. Не рекламировали мы и своих политработников. Политработники сами были летчиками: начальник политотдела, заместители командиров эскадрилий по политчасти входили в боевой расчет, имели высокую летную квалификации и в полном объеме были подготовлены к бою.

Я, будучи начальником политотдела, летал наравне с остальными заместителями командира полка, в том числе и инструктором, днем и ночью, по очереди возглавлял расчет командного пункта; руководил полетами в составе полка, кроме того, нес боевое дежурство ведущим эскадрильи, которая первой должна отразить налет авиации противника. Вроде бы полная маскировка под одного из заместителей командира полка. Несмотря на это, я лично сделал вывод, что должностные лица египетской авиабазы были вполне осведомленными людьми. Редко на авиабазе были официальные приемы, на которые приглашались должностные лица нашего полка, но меня на них не приглашали. Комиссар же! Но я не в обиде, не люблю я эти официозы, особенно с иностранцами да на Востоке.

На наших аэродромах было все необходимое для жизни и боевой подготовки. Летчики, инженеры и техники жили в благоустроенных гостиницах, сержанты и солдаты — в казармах. Учитывая фронтовую обстановку, летчиков мы рассредоточили по всем гостиницам, чтобы избежать тяжелых потерь в случае удара авиации противника по аэродрому. Питание всех категорий личного состава было организовано хорошо.

Морально-нравственное здоровье всех наших воинов был высоким. В наших частях не было преступлений. Редкими были нарушения воинской дисциплины. Борьба за трезвый образ жизни занимала особое место. Военная опасность, жизнь без семей при высокой материальной обеспеченности могли способствовать пьянству. Это тот враг, который мог привести к развалу воинского коллектива, поражению в бою и гибели военнослужащих. Поэтому пьянству дан бой, но сухой закон не вводился. На авиационных базах торговля спиртными напитками не велась, исключение составляло пиво. Прибывающие на базу автомобили с советскими военнослужащими периодически на КПП подвергались нашей администрацией досмотру на наличие большого количества крепких спиртных напитков. В 1971 году были случаи, когда имевшие спиртное принуждались собственноручно вылить излишнее его количество на землю.

Избежать злоупотребления спиртным отдельными военнослужащими нам полностью не удалось. Воспитывали, призывами к совести, наказывали. Однако несколько человек, их было не более семи, досрочно были откомандированы на родину. К глубокому сожалению, среди них был один старший офицер и один летчик.

Летчик ранее служил в Мары, за склонность к пьянству был отстранен от полетов, несколько лет работал сменным руководителем посадки на РСП. Бросил вообще пить. Ему поверили и вернули на летную работу, более того, зачислили в состав 135-го истребительного авиационного полка. Но военной обстановки он все же не выдержал и запил, принятые меры не помогли. Майор Г. также был хорошо подготовленный офицер — политработник, слаб к спиртному. Старались его больше загружать работой, он был постоянно под моим контролем, но ничего не помогло. С этими людьми пришлось расстаться.

Последние 20 лет в ВС СССР и РФ самыми больными вопросами были: во-первых, взаимоотношения в воинских коллективах между солдатами и сержантами различных годов призыва; во-вторых, допуск солдат к личному оружию. Некоторые сослуживцы опаснее для военнослужащих, чем враг. К счастью, у нас в Египте этих проблем не было вообще. Все личное оружие круглые сутки находилось у офицеров и солдат. У офицеров пистолет в кобуре днем, а ночью под подушкой, у солдат карабины СКС днем постоянно с ними, ночью в открытых пирамидах под охраной внутреннего наряда. При этом никто не стрелял, заложников не брал, оружия и боеприпасов не терял, тем более не продавал.