Ток (СИ)

Отпуск в «родной» компании давно закончился, и выносливость медленно, но верно пошла на спад. Близнецы часто работали в другом здании, брали эскизы, обговаривали всё заранее. Пришлось потратиться на новый ноутбук, установить программу получше и рисовать, уже лёжа на собственном диване, пропуская ночь.

Они не жаловались, но тем не менее злобно рыкали на окружающих, в очередной раз не выспавшись; усиленно ругались с несчастной Эльдой, критикуя её работу так, как не критиковали никого. Пожалуй, эта женщина, хоть и старательно демонстрировала свою гордость, получала больше всего камней. Видение её у Билла с Томом за какой-то период изменилось, она с обидой воспринимала особенно сильные выговоры, иногда пыталась предложить компромиссы, которые изредка всё же принимались.

Аниматоры работали почти механически, не споря по поводу того или иного персонажа. Но герои при этом получались живыми и яркими, что заставляло неизменно улыбаться, когда составлялась очередная сцена, ещё не до конца сглаженная, с недоработанным фоном, но душевная и самобытная. Создаваемый мир заставлял в себя верить.

У Ника вошло в привычку иронично интересоваться о том, как продвигается работа, какова сегодняшняя степень усталости и в кого хочется бросить какой-нибудь тяжёлый стул. На последний вопрос ответы не озвучивались, но мысленно варьировались, постоянно возвращаясь к одному и тому же человеку – Хилару. Его то ли жаба душила, то ли ещё что, но цеплялся он буквально ко всему, вызывая гнев и желание приложить улыбающуюся морду к стене, да покрепче. Он свободно прерывал своё рисование, подходил к Каулитцам и задавал тупые вопросы, перескакивая с одной темы на другую и непременно осведомляясь о режиссерской деятельности.

Недовольным нынешним положением дел оставался Эрик, и Билл беспокоился, что однажды он их просто выпрет из компании, на что Том презрительно фыркал и просил успокоиться, внутренне всё же боясь такого будущего, которое в дальнейшем вполне могло иметь место. Сейчас режиссура не приносила никакого дохода, они жили на своё аниматорство, которое вытягивало последние силы.

Сложно было сказать, чем было проще заниматься и куда хотелось сильнее. Они одно знали точно – дом превратился в настоящую крепость, в которой оборудован самый дешёвый курорт на планете. Ничто так не радовало, как мягкая постель и длинный диван в гостиной.

По приходу домой глаза закрывались, и до ванной братья тащились уже интуитивно, порою натыкаясь на предметы мебели, тут же давая себе обещание переставить их в другое место. Правда, обещания наутро не вспоминались, а от мебели оба страдали снова и снова.

Очень сложно живётся студентам, которые уходят в учёбу с головой и не имеют свободного времени, но студенческие будни после этого забега, который только начался, по сути, уже не казались ужасным испытанием, которое пережить крайне трудно. Из головы не выживалась мысль о том, что это чистой воды самоубийство.

Они падали друг к другу в объятия, слабые, но в обязательном порядке дающие силы. Общение с людьми сократилось до минимума, а именно до общения с коллегами, вся остальная жизнь вышла за пределы, включая Лангбайнов, новости от которых поступали гораздо реже за неимением времени.

Если не спать долгое время, то человек сойдёт с ума. Билл был уверен, что они в скором встанут на этот путь. Последний раз подтверждение этой мысли явилось три дня назад, когда Том уже вечером заснул за столом в кабинете, проснулся от того, что брат уронил графин с водой, и знатно на него наорал. Впервые поссорились за прошедший месяц.

В выходные они старались выделить часик, чтобы встретиться с Лангбайнами. Почему-то мерещилось, что те выглядят не лучшим образом, особенно Ларс, от которого буквально исходили извиняющиеся волны. Он совершенно точно чувствовал себя либо виноватым, либо обязанным, либо всё вместе, что более вероятно. За это его хотелось придушить, чтобы не усугублял и без того нерадужные настроения. Кордиан старался говорить об отвлечённых вещах, всё чаще указывая на то, что брат и не думает определяться с дальнейшей учёбой, а время идёт, оно идёт, требует принятия быстрых решений, не даёт остановиться и просто задуматься, взвесить происходящее. Хотя что тут взвешивать? Рассчитывать вероятность следующего срыва завтра?

Сегодня Том первым услышал будильник, который уже не обладал властью пробудить мгновенно, с каждым днём звеня всё дольше. Левая рука болела и почему-то не двигалась, а правой он никак не мог нашарить на тумбочке телефон. Через пару секунд стало понятно, что рука не двигается из-за лежащей на ней головы Билла. Том пересилил себя и открыл глаза, оглядел комнату мутным взглядом. Мобильник надрывался музыкой, перемешанной с сильной вибрацией, на тумбочке со стороны близнеца.

- Прекрасно, - хрипло сказал Том и попробовал осторожно вытащить из-под брата ноющую конечность. – Бл*ть, да пусти ты меня.

Билл заворочался, но просыпаться, по-видимому, не собрался. Том резко выдернул руку, тут же морщась от того, как сильно закололо.

- Ох*енное утро намечается.