Тоха (СИ)

Приближаясь к своему дому мне ничуть не хотелось нырять в мрачное, вонючее парадное и я просто свернул в сторону стоявшей во дворе беседки. По вечерам мы часто с пацанами рвем здесь гитарные струны, сейчас же мне просто захотелось в ней расслабиться.

Вообще я не курю, но у меня всегда с собой имеется пачка сигарет. Типа статус популярного плохого парня обязывает. Да и мои телочки зачастую курили, «угостить даму сигареткой» всегда приятно. Так, раз в месяц или в полгода, бывает хочется и самому кайфонуть, и тогда никотин как раз кстати. Я неторопливо выкуриваю одну-единственную сигарету, физически ощущаю как дым проникает в мои легкие и иногда кажется что немного пьянею. Это случается редко, и именно поэтому я получаю от процесса курения удовольствие. А ходить с соской во рту постоянно и чувствовать себя пепельницей мне не по кайфу. Но, как говорится - каждому свое.

Именно в тот момент, когда мой рот медленно выпускал клубы дыма, я увидел ЕЁ.

Вероника Любимова по неизвестным мне причинам не торопясь шагала в сторону нашего двора. Она с кем-то болтала по мобильном, но не долго. А затем свернула на детскую площадку. Меня видеть да и узнать она никак не могла, а вот я не мог оторвать от нее глаза. Рядом не было ни единого тела, которое могло просечь что я пялюсь на девчонку, что не могло не радовать. Я пацан, мне не к лицу пускать слюни. Да и ей не нужно видеть мои щенячьи глаза. Поэтому я мог наслаждаться своей Златовлаской сколько угодно.

Ника прошла к песочнице и уселась на одном из бортиков. Она достала со школьного рюкзака какую-то книгу и «Пепси» в жестянке. В мою сторону она даже не взглянула, а подставила свое лицо все еще теплым солнечным лучам. Понятно почему для меня она пахнет солнцем и светится изнутри - она любит его, а оно отвечает взаимностью и не скупится на свое тепло.

Девушка, которая даже не догадывалась о моем существовании, резко откинула назад голову и, похоже, вдыхала осенний воздух на полную грудь. Это длилось не долго, но я бы мог наблюдать за подобным бесконечно.

Я видел ее тонкую шею и мог только мечтать, что когда-нибудь смогу прикасаться к ней своими губами. Я наблюдал как сверкает копна ее  золота и готов был всю жизнь купаться в нем своим лицом. Я видел на ее лице истинное наслаждение, которое несравнимо со всем тем, что я успел повидать в своей жизни до этого. Как же мне хотелось чтобы подобное выражение на ее лице присутствовало всегда, когда я целовал бы ее манящие губы. Ни разу даже не заговорив с ней, не имея ни малейшего представления о ее внутреннем мире, да и о внешнем тоже, я знал что к ногам только этой девушки я готов положить свою жизнь.

Слышали бы мои мысли пацаны, померли бы со смеха. «Чувак, мы живем в двадцать первом веке, где телок бессчетное количество, а не в семнадцатом или восемнадцатом, где на дуэлях из-за стремных барышень стрелялись. Не гони, тоже мне цаца. Златовласка… Тьфу-ты!» - и это я еще сильно смягчил текст Быкова. А Борька, скорее всего, просто бы прокомментил: «Тоха, барышням в наше время не нужны высокопарные фразочки, любовная лирика и наивные вздохи на скамейке. Обычно они дают отворот-поворот приблизительно так - «что за хрень ты паришь? Это же прошлый век. Нормальные чуваки давно так не выражаются и не пускают нюни и сопли. Отвали». Поверь мне». А он знает в этом толк.

Я пацан: я легко могу съездить кому-то по роже; без проблем пойду один против толпы, если знаю что прав; я готов прыгнуть с огромного моста в воду без страховки; отдать другу, не дай Бог, конечно, любой орган; могу быть гладиатором; полететь на луну; погрузиться на подлодке на десяток лет; моей дури хватит на самые разнообразные дебильные и не очень поступки, а вот заговорить со Златовлаской мне реально страшно. Я просто не переживу ее безразличное «отвали». Да даже «прости, но ты не в моем вкусе». Неважно как это прозвучит, но отказ если не убьет меня сразу, то однозначно сломает. А пацаны не имеют права на слабость, мы всегда должны быть сильными. Вот и я предпочту разбитому вдребезги чертовому сердцу, убийственное и изматывающее неведение.

Да я ТРУС, но и об этом никто не узнает, ведь в этом я могу признаться только одному человеку на планете - себе.

Я и не заметил, как выкурил почти всю пачку. Только когда Ника захлопнула книгу, я очнулся словно ото сна. Златовласка отгородилась от мира наушниками и торопливо покинула детскую площадку у моего дома, исчезнув при этом в непонятном для меня направлении.