Токийские легенды

– Вы тоже будьте здоровы. Спасибо, что спасли жизнь такому, как я.

– Чтобы я тебя в Синагаве больше не видел, – сказал Сакурада, постукивая полицейской дубинкой по ладони. – Благодари начальника отдела. На сей раз прощаю. Но если увижу тебя здесь снова, живым от меня не уйдешь.

Было видно – макак и сам понимал, что это не просто угрозы.

– Ну, что будем делать на следующей неделе? – спросила Тэцуко Сакаки, когда они вернулись в кабинет. – Нужен ли вам еще мой совет?

Мидзуки покачала головой:

– Благодаря вам я, похоже, разобралась со всеми проблемами. Большое за все вам спасибо. Я очень признательна.

– То есть сказанное о вас обезьяной обсуждать необходимости нет, так?

– Да, думаю, с этим я как-нибудь справлюсь. Обо всем этом прежде всего я должна подумать сама.

Тэцуко Сакаки кивнула:

– Вы справитесь. Стоит лишь собраться с духом, как непременно появятся силы.

Мидзуки сказала:

– Но если опять станет невмоготу, ничего, если я опять к вам приду?

– Конечно, – ответила Тэцуко Сакаки и широко улыбнулась. – Мы с вами опять кого-нибудь изловим.

Они пожали руки и расстались.

Вернувшись домой, Мидзуки положила отобранную у обезьяны старую бирку «Мидзуки Оосава» и серебряный браслет с гравировкой «Мидзуки Андо (Оосава)» в коричневый канцелярский конверт, заклеила его и положила в коробку в стенном шкафу Наконец вернулось ее собственное имя. Теперь она опять будет с ним жить. Дела пойдут хорошо или, может, не очень хорошо… неважно. Но, во всяком случае, это ее собственное имя. Другого у нее нет.