Токийский Суслик

– Так идти некуда, - послышался довольный голос Хомячка, который, по обыкновению, словно прочитал мысли друга. Потом без всякого перехода начал:

– Ты представляешь, на какие жертвы мне пришлось идти, чтобы дать этих олухам из моего Генштаба довести учебу до конца? У меня было столько шансов окончательно и бесповоротно обломать им карьеру… Сделать так, чтобы они даже не думали о продолжении учебы в Токио, но…

– И что случилось? Твоя нежная душа не выдержала твоей собственной жуткой фантазии? – усмехнулся Суслик.

– Даже не знаю, как сказать, – задумчиво ответил Синдзи. – Неужели рядом с тобой я стал настолько сентиментальным? Что-то жалости во мне в последние недели стало намного больше, чем неистребимого желания причинить кому-то счастье.

– Может, ты понял, что чем больше стараешься завалить кого-то таким счастьем, тем выше твои шансы самому оказаться истребленным? Пума ведь не всегда может оказаться рядом, дружище. Да и я тоже.

– Сам не знаю, но… – Хомячок поскреб подбородок и с интересом посмотрел на Суслика.

– Ты понимаешь после того, как мы типа скорешились с Хорьком и его бандой, мне приходится каждый раз выбирать новые объекты для отработки моих уникальных навыков. Жаль. Хорёк и его лопухи были очень даже предсказуемые, чего не скажешь о наших новых сокурсниках. Приходится тратить уйму времени на изучение привычек, чтобы не получить дисквалификацию.

– О, так у тебя проблемы с выбором жертвы и реализацией хитроумных планов? – на лице Суслика появилось выражение глубокой озабоченности. Джунгарик печально кивнул:

– Да, и ещё этот трижды геморройный Сато. У него дар появляться всякий раз, когда я выхожу на дело. Один раз даже пришлось… отработать на нем фокус, который я подготовил для других.

Вал сочувствующе кивнул. О, это была весьма веселая ночка в Академии, когда Сато, направляясь, как обычно, в свой закуток, столкнулся с Хомячком. Правда, этого он тогда не понял. Синдзи с подготовленным пакетом пакостей в виде вонючих бомбочек с ароматом скунса и резиновыми насекомыми, из которых исторгалась несмываемая субстанция, хотел прошмыгнуть мимо крохотной каморки – любимого прибежища Сато. Но толстый служака практически наступал ему на пятки, только по счастливой случайности этого не замечая. Поняв, что деваться некуда, Джунгарик моментально просочился внутрь и спрятался в том беспорядке, который, по недоумению, был обстановкой комнаты. Уже изрядно поддатый прапорщик ввалился в каморку, снося вешалку и растянувшись на полу. Хомячок крепко вжался в стенку, почти сливаясь с грязной блёкло-зелёной краской.

Побарахтвашись на полу, Сато наконец поднялся, достал из-за пазухи неповрежденную бутылку, критически её осмотрел, и, хмыкнув, принялся употреблять почти без закуски. Синдзи ожидал, что вонявший дешевым пивом прапорщик пойдет отлить, но тот, как назло, упорно не хотел оттуда уходить. Хомячок почти полтора часа слушал излияния Сато, стопка за стопкой крепкого пойла, которое он тайком лично гнал из риса и ячменного жмыха, становились всё невнятнее. Услышав сигнал отбоя, Хомячок приуныл – если он не окажется вовремя в своей комнате, ему несдобровать.

«Ну что ж… – философски подумал Джунгарик, открывая пакет с насекомыми. –Придется проверить свою удачу…»

Почти не дыша, Хомячок ловко швырнул таракана с его не самой приятной начинкой прямо на спину Сато. Сначала тот даже не шевельнулся, но, в следующую секунду, рука инструктора нащупала жесткий панцирь насекомого. Сато скорее бы умер, чем признался в том, что с детства терпеть не может всех, у кого больше четырех ног. Издав непечатное выражение и конвульсивно содрогнувшись, мужчина с остервенением принялся хлопать себя по спине, пытаясь стряхнуть насекомое. Синдзи от души повеселился, наблюдая за тщетными попытками инструктора избавиться от его подарка. От чрезмерных усилий лицо Сато покраснело так, что стало иллюстрацией к «Этюду в багровых тонах».

– Да отцепись ты от меня, мерзкая тварь!

Сато вскочил и со всего маху припечатался спиной к стеллажу, чтобы убрать маленького нахала со своей спины. Стеллаж, не рассчитанный на такой удар, немедленно сложился втрое, бутылки, хитро закамуфлированные на полках, посыпались вниз, разбиваясь о бетонный пол. В комнате резко запахло дешевым алкоголем. Многомесячный запас пойла был уничтожен. Горе Сато нельзя было передать словами. Особенно, когда он обнаружил, что насекомое со спины никуда не делось. Более того, случилась совсем уж нехорошая история – из раздавленного жука хлынуло нечто вонючее и липкое, и это ощущение действовало Сато не нервы похуже, чем невозможность выпить при подходящем случае. А шансы хорошо выпить стали равны нулю – по полу растекалась большая лужа, воняя на всю каморку сивухой.