Токсичная Любовь

С годами я научился лучше делать куннилингус и обнаружил, что у каждой женщины есть свои предпочтения. Если не считать клитора, никакие точки не были одинаковыми. Минеты всегда казались мне более легкими в освоении, хотя и более неудобными в исполнении. Есть определенные техники, которые будут работать на каждом парне, натурале или гее: водить языком по стволу, поглаживать одной рукой, одновременно посасывая головку, засасывать полностью в глотку. У женщин каждая вагина – это новый кубик Рубика. По моему опыту, то, что срабатывало с одной женщиной, мало что делало для другой. Одни хотят, чтобы ты лизал клитор, в то время как другие предпочитают, чтобы твой язык вращался внутри них, насколько это возможно. Некоторые хотели, чтобы их трогали пальцами, в то время как другие просто хотели нежные поцелуи на половых губах.

Сэйдж хотела, чтобы я носил ее "киску", как маску хирурга.

Она обхватила ногами мою голову, прижав мой рот и нос к ее блестящему лону, а мой подбородок был между ее ягодицами, так что моя щетина могла поцарапать бежевую звездочку ее прямой кишки. Мы лежали на полу моей кухни, чтобы кровь не запачкала ковер, как в тот день, когда я впервые порезался ради нее. После полутора недель истязания моей кожи, прежде чем мы начинали действовать, я был более осторожен, когда дело доходило до потенциальных неприятностей. Я купил резиновые простыни, которыми пользуются родители, когда их маленькие дети не могут перестать мочиться в кровать. В каждой комнате я держал влажные салфетки, бинты и повязки, а на ночном столике рядом с ватными шариками и "Неоспорином" стояла бутылка спирта. Мои грудь, бедра и руки покрывали длинные прямые шрамы. На мочке моего правого уха была маленькая круглая повязка.

Я начал резать себя с удивительной легкостью, особенно для того, кто никогда не занимался членовредительством. У меня никогда не было татуировок или пирсинга. Изменение моей плоти было чуждо мне, но я обнаружил, что это было не так неприятно, как я ожидал. И я был счастлив делать это, потому что это вернуло мне мою Сэйдж.

Она сильнее толкнула мое лицо, напрягая шею. Вокруг моих позвонков обвился болезненный жар. Используя мои волосы как ручки, она трахала меня в рот, дрожа, как выброшенная на берег рыба, и обливая мое лицо теплой вагинальной жидкостью. Кончая, она провела ладонями по кровоточащим порезам, которые я позволил ей сделать на моих лопатках. Это был первый раз, когда она порезала меня вместо того, чтобы я порезался сам, и хотя она порезала меня с такой же осторожностью, это было еще больнее, потому что я не контролировал лезвие.

После того, как мы вымылись, мы легли на двуспальную кровать; Сэйдж прижалась ко мне, нежно проводя пальцем по пластырям на моих сосках. Полотенце под нами впитывало то немногое, что просачивалось сквозь марлевые прокладки на моей спине.

- Прости, - сказала Сэйдж, застав меня врасплох.

- Тебе не за что извиняться. Я хотел, чтобы ты это сделала.

- Нет, я не об этом. То есть мне жаль, что я когда-то сомневалась в тебе. Я просто думала, что все закончится, как только Райкер поймает нас. Я не знала, на что ты готов ради меня, - oна поцеловала меня в щеку. - Мне так повезло.

Эта внезапная привязанность от женщины, которой я был одержим, заставила мое сердце трепетать. Я стал для нее чем-то большим, чем человеческий вибратор, который можно использовать всякий раз, когда появляется красная жидкость. Она действительно стала заботиться обо мне. И дело было не только в ее словах. Это было в том, как она гладила мои шрамы, как мать гладит своего сына перед сном, когда он плохо себя чувствует. В то время как наш секс оставался свирепым, теперь была нежность во время совместного времяпровождения, сострадание, проявляемое между каждым занятием сексом, демоническим трахом.

- Это мне повезло, - сказал я. - Ты заставляешь меня чувствовать себя на миллион баксов, хотя у любого ребенка с копилкой денег больше, чем у меня сейчас.

Она приподнялась на локте.

- Я же сказала, что у тебя нет причин беспокоиться о деньгах. Ты просто продолжай давать то, что мне нужно, и я позабочусь, чтобы у тебя было все, что нужно тебе.

Сэйдж происходила из богатой семьи и никогда ни в чем не нуждалась. Ее прадед сделал много выгодных инвестиций в недвижимость, и его сын успешно пошел по его стопам, как и все потомки мужского пола с тех пор. По словам Сэйдж, состояние ее семьи составляло около полумиллиарда долларов. О ней и ее братьях хорошо заботились. Единственным человеком, который, по ее словам, был лишен семейного состояния, был ее двоюродный брат Лестер, бывший заключенный, известный торговец кокаином и сутенер, который пытался шантажировать собственного отца, используя скрытое видео, на котором он трахал одну из проституток Лестера. За исключением этой паршивой овцы, у Яворжинов было достаточно наличных денег, чтобы жить достойно.