Когда я был менеджером по персоналу, я зарабатывал пятьдесят три тысячи долларов в год на самой высокой должности. Я зарабатывал значительно меньше, будучи законным уборщиком мест преступления. Десять тысяч – это не то, от чего я могу отказаться без серьезных размышлений. Это было почти как годовая арендная плата. Это означало достаточно денег, чтобы прожить, пока буду искать настоящую работу, не имеющую ничего общего с кровью, телами и Сэйдж Яворжин. Это означало, что я смогу заботиться о своих детях, не живя на подачки от правительства.
Сэйдж коснулась моего плеча.
- Закрой дверь, детка. Ты выпускаешь тепло наружу.
Я был голый.
Мы все были голые.
В гараже было тепло, и трупы были сложены в пирамиду, их конечности безвольно свисали, высовываясь из кучи. Там были гладкие ноги, бритые влагалища, татуированные руки и мужская волосатая задница. Из-под холмика скользкой плоти смотрели мертвые глаза, безжизненно наблюдая, как я делаю Сэйдж куннилингус. Она лежала спиной на человеческой куче и терла руками грудь мертвой женщины, держа во рту внушительный член мертвого мужчины. Тела были теплыми, а конечности – послушными, мышцы еще не успели закоченеть. Я старался держать глаза закрытыми, но они продолжали открываться каждый раз, когда Сэйдж толкалась тазом. Она дергала меня за волосы сильнее, чем когда-либо, все ее тело дрожало.
- Не останавливайся, - выдохнула она. - Не останавливайся, мать твою.
Я и не собирался этого делать. Я упорно работал там, внизу, чтобы покончить с этим как можно быстрее, хотя и знал, что куннилингус не будет концом. За десять тысяч долларов Сэйдж захочет, чтобы ее трахнули во все дыры.
После еще одного оргазма она оттолкнула меня и перевернулась так, что оказалась лицом вниз на груде трупов, ее задница была поднята в воздух, а ноги – согнуты в коленях. Зазвенели колокольчики ее рождественских чулок – адские колокольчики. Кряхтя, я забрался на нее, радуясь, что она предпочла лечь на двух девушек, а не на мужчину. Дамы были привлекательны (или, по крайней мере,
Я медленно протянул руку и коснулся одной из пышных женских сисек, той, что не была покрыта кровью. Она поддалась в моей хватке. Никакого силикона. Мой пенис проснулся, как весенняя маргаритка. Темно-пурпурное кольцо вокруг шеи рыжеволосой выглядело почти как ошейник, если я достаточно хорошо представлял себе это, и поскольку она не была скользкой от крови, она казалась самой живой, что делало ее самой привлекательной для меня. Ее миниатюрная фигурка напомнила мне первую девушку, которую я увидел обнаженной, когда мне было четырнадцать, и покалывание сексуальной ностальгии заставило появиться из моей дырочки каплю предэякулята.
Я сунул палец в рот рыжеволосой. Она была комнатной температуры и все еще влажная. Я толкнул палец внутрь и вытащил, касаясь языка. Я стал твердым, и Сэйдж направила меня внутрь cебя, сжимая влагалище, сжимая меня в этом огромном холме тел. Туша рыжеволосой сдвинулась, раскачиваясь от нашего секса, обнажая ее крошечную "киску". Я облизал палец и засунул его ей внутрь. Она была немного холоднее, чем живая, но еще не настолько холодной, какими становятся в конце концов трупы. Это помогало поддерживать иллюзию жизни, облегчая ее для меня. Я все еще был полон тихого страха, но мне нужно было, чтобы эти новые женщины сделали меня достаточно твердым, чтобы трахаться. Они были моей 3D-порнографией, моим двигателем, так же как деньги были моим стимулом, обеспечивая визуальную стимуляцию, необходимую для моего успеха. И это сработало. Да поможет мне Бог, это сработало.