Токсичная Любовь (ЛП)

Когда слезы достигли моих глаз, только тогда я заметил, что они стали влажными. Рейчел отвернулась, держась за переносицу. Кармен шмыгнула носом и потянулась за бумажным полотенцем, затем отвернулась, чтобы никто не увидел, как она вытирает потекшую тушь. Оставив кошку, Фэй пересекла комнату и обняла меня, рыдая.

Мне хотелось, чтобы она никогда не отпускала меня.

* * *

- Все будет хорошо, ты же знаешь.

Я похлопал Кармен по колену. Мы ехали в ее школу, уже высадив Фэй в Филморской начальной школе. По другую сторону лобового стекла хлопал снег.

- Я знаю, папа, - сказала Кармен. Она смотрела в окно, не глядя на меня, но разговаривая со мной, и этого было достаточно. Она шмыгнула носом. - И я знаю, что вела себя по-детски. Это просто тяжело, как ты и сказал. Наверно, я справляюсь с этим не лучше тебя, а?

- Ну, ты же дочь своего отца.

- Это лучше, чем быть дочерью Чака. Этот парень – просто никто. Если ты думаешь, что я с тобой плохо обращалась, то ты должен видеть, как я чморю его.

Я улыбнулся. Моя старшая ненавидела нового парня ее мамы. Мне было интересно, как давно он с ними, но я не стал спрашивать. Если Рейчел и завязала с ним отношения до того, как мы расстались, то девочкам не нужно было этого знать. Это был бы личный ад для меня одного.

- Просто постарайся быть снисходительнее к своей матери, ладно? Она тоже имеет право быть счастливой.

- Я знаю. Просто странно видеть ее с кем-то другим. Они никогда не целуются при мне и Фэй, но мы знаем, что они больше, чем друзья. Я имею в виду, что она иногда остается у него дома, хотя он не живет у нас.

Я съежился, но был благодарен Рейчел за то, что она уважает чувства девочек. Кто знает, как долго продлится эта история с Чаком. Скорее всего, это было просто развлечение. Было бы неправильно превращать дом в бордель. Рейчел это понимала. Она была хорошей мамой.

- Так как же мне достать билеты на твой большой спектакль?

Кармен ухмыльнулась.

- Просто приходи. Это же не Гамильтон или что-то в этом роде. Не беспокойся о билетах.

- О'кей. Тогда я приду пораньше. Я хочу быть в центре первого ряда. Тогда однажды ты вспомнишь меня в своей речи на церемонии вручения премии Оскар. А когда станешь богатой и знаменитой, ты сможешь купить мне новый фургон, чтобы выкинуть этот кусок мусора.

- О, папа, - сказала она, качая головой, с теплой улыбкой на лице. - Что же мне с тобой делать?

* * *

Утро началось как фильм Уэса Крейвена, a закончилось как специальный выпуск "Hallmark", и хотя мне еще предстояло поработать над моими отношениями с дочерьми (и даже моими странными, новыми отношениями с моей бывшей), произошел небольшой прорыв. Вместо того чтобы сдерживать свою боль, как это было раньше, я выпустил ее наружу, обнажив кровоточащую рану своего сердца. Это откровенное откровение согрело каждого из них. Я понял, что поступая по-мужски и держа свои слезы в секрете, я невольно посылал сообщение, что я совсем не расстроен, что моя жизнь была такой же хорошей, если не лучше, без моей семьи. Это должно было быть больше, чем слова. Им нужно было видеть, как я плачу, видеть мою боль. Мои дочери должны были знать, что они не одиноки в своей боли и что их отец тосковал по ним так же, как они по нему. Горе связывает людей вместе, даже когда твердый клей их прежнего счастья начал трескаться и отслаиваться.

Когда я вернулся домой, было уже почти четверть десятого утра. Я не ел ничего, кроме вчерашнего буррито, и он остался на Лестере, так что я был голоден, а также истощен. Я залез в холодильник и нашел упаковку из двадцати "макнаггетсов", из которых съел только половину. Я стоял на кухне и ел их холодными, запивая последним пивом, стараясь не думать о том, как я трахал раны от пуль умирающей женщины.

Теперь оставалось только ждать. В конце концов семья Эндрицци пришлет ко мне домой какую-нибудь гориллу в кожаном пальто, чтобы пытать меня ножом для колки льда, пока я не расскажу ему, что случилось. Надеюсь, тогда он просто пристрелит меня, а не убьет каким-нибудь более изощренным, мучительным способом. Или, может быть, они купятся на мою историю. Может быть, они вообще не станут меня искать. Может быть, все это пройдет, если я просто немного полежу тихо.

Да, верно, ну ты и выдумщик, Эсс-брук.

Я нарушил свое новогоднее обещание и выудил бутылку "Джим Бима" из-под кухонной раковины, куда я ее спрятал (на всякий случай, - сказал я себе). Я сел в кресло и включил телевизор, не глядя на него, просто ради шума, и напился до такой степени, что этого хватило на долгий сон, наполненный кошмарами.

ГЛАВА 19

Они пришли за мной на следующий день.