Токсичный ручей

— Эй, извини, я отправил сообщение в чат футбольной группы, чтобы они не приходили, — шепчет он, оглядываясь через плечо на Иден, которая остается на месте, и именно тогда я понимаю, что она, должно быть, спит.

— Она спит, — выпаливаю я, не в силах отвести от нее глаз, и он кивает в знак согласия.

— Да. Мы вернулись сюда после обеда, потому что она продолжала зевать. Я знал, что она плохо спала и не захотела по-настоящему вздремнуть в своей спальне, но в ту же секунду, как она легла на шезлонг, она заснула.

— Значит, ты не пришел сегодня на тренировку, потому что был здесь с Иден? — Спрашивает Ксавье, и я чувствую исходящее от него раздражение.

— Это не так, Ксан, — вздыхает Арчи, закатывая глаза.

— Ты уверен? — Хантер бормочет, подходя и становясь рядом со мной, и Арчи пренебрежительно машет рукой.

— Я уверен, что видел, как вы трое сверлили в ней дыры своими глазами, пытаясь решить, хотите ли вы разорвать ее на части или снова собрать воедино. Но мы мужчины, так что не будем говорить об этом дерьме, верно? — Юмор в его глазах заставляет меня усмехнуться, и Ксавьер едва слышно бурчит в ответ, отказываясь признаваться в чем-либо, когда Хантер направляется прямо к девушке, о которой идет речь.

— Не буди…

Хантер прерывает Арчи, отдавая честь одним пальцем за его спиной, и мы немедленно следуем за ним в тишине. Остановившись рядом с ней, Арчи обходит ее слева, Ксавьер встает у ее изголовья, а я присаживаюсь на корточки рядом с Хантером.

Она выглядит такой умиротворенной по сравнению с каждым другим разом, когда я ее видел.

— Она пользуется кремом для загара? — Спрашивает Хантер, глядя на Арчи, который в ответ пожимает плечами. — Не пожимай плечами, черт возьми, Арчи. Рак кожи — это реальная вещь, ты же знаешь. — Лай в его голосе заставляет Иден пошевелиться, в то время как мы вчетвером смотрим на нее сверху вниз, как кружащие стервятники.

— Заткнись, чувак, ты ее разбудишь, — ворчу я, поднимаясь на ноги и свирепо глядя на него, но выражение его лица говорит мне, что ему насрать, если это означает, что она в безопасности.

— У меня кожа сгорит от того, что вы вчетвером будете пялиться на меня, пока я сплю, гребаные уроды. — Голубые глаза Иден распахиваются, и она мгновенно находит Хантера, прежде чем взглянуть на меня и перевернуться на спину.

Я не могу удержаться и кусаю костяшки пальцев, когда обнажаются ее упругие сиськи, скрытые под маленькими белыми треугольниками материала. Ее соски покрылись камешками, умоляя, чтобы к ним прикоснулись, когда она небрежно вытирает заспанные глаза.

— Хочешь воды, Печенька? — Спрашивает Арчи, отступая назад, и она напевает в ответ, когда он направляется внутрь.

— Печенька? Что, черт возьми, это значит? — Ксавьер скалится, а Иден только хихикает в ответ.

— Для тебя это не имеет значения, придурок. Вы все не хотите дать мне немного времени, чтобы проснуться?

— Нет, не совсем, — отвечаю я, прежде чем мой мозг успевает что-либо понять, опускаю руки по швам, и ее взгляд удивленно встречается с моим, когда Хантер и Ксавье садятся за ближайший столик под зонтиком.

— Вы собираетесь стоять здесь и пялиться на меня весь день, Холмс? — спрашивает она, и использование моей фамилии на ее губах звучит так, словно она старается установить дистанцию между нами, потому что в этом не было ничего личного. Вызов принят. Я не против того, чтобы добиваться того, чего я хочу.

— Я имею в виду, я мог бы, или ты могла бы позволить мне лечь на тебя сверху. Может быть, ты даже могла бы поплавать со мной, но на самом деле я просто хочу, чтобы ты была вовлечена.

— Я сейчас недостаточно проснулась для твоего дерьма. Ты уже дважды наебал меня сегодня в школе. Мне это не очень нравится. — Она медленно поднимается, вытягивая руки над головой. — Холмс, мои глаза находятся тут. — Оторвав взгляд от ее тела, я встречаюсь с ней взглядом. Она понимающе улыбается мне, когда я игнорирую ее замечания о том, что произошло ранее.

— Я прекрасно осведомлен. — Я поправляю свою шапочку и прикусываю нижнюю губу, наслаждаясь тем, как ее голубые глаза отслеживают это движение, расширяясь от возбуждения, когда я подхожу ближе.

— Ты все еще должна мне семь минут на небесах, Шарик, — бормочу я, поглаживая выбившийся завиток у нее за ухом. — Или ты забыла?

То, как она привлекает мое внимание, заставляет меня чувствовать, что мы единственные люди в мире, не говоря уже о том, что мы здесь, в этот момент. Мне также нравится ее безраздельное внимание. То, как она осматривает каждый дюйм моего тела, похоже на волшебство.

— Вы, суки, жульничали. Я тебе ничего не должна, — шепчет она, и мои руки опускаются к ее талии, мне нравится ощущать ее кожу под кончиками пальцев, такую мягкую и нежную от моих прикосновений.

— Я определенно мог бы сделать так, чтобы это стоило твоего времени, если ты позволишь мне. — Возбуждение проносится по моему телу. Когда она находится так близко ко мне, мой член умоляет, чтобы к нему прикоснулись.