Токсикоз для вурдалака (СИ)

Она шла пятнами от злости. Что с ней стало потом, я не знаю. Сейчас ей, наверное, около шестидесяти, если она ещё жива. Надеюсь, что жива, зла я ей не желаю.

Думаю, что она много перенесла в жизни, раз стала такой злой. Ничто не происходит просто так, всему должна быть объективная причина.

Я вновь взглянула на фотографию хамки. Она была ничем не примечательна, некрасивая. Наверное, глядя на себя в зеркало, она всякий раз испытывает комплекс неполноценности.

Она какая-то серая, невзрачная. Каштановые волосы с сероватым оттенком и серые глаза, а глазки маленькие, словно вдавленные в глазницы.

Вероятнее всего, в школе её сравнивали с грызуном, ничего иного и на ум не приходит. Парней у неё не было, и тот, которым она тут хвалится, пишет, что он самый лучший на свете, на самом деле не существует. А, если и существует, то алкоголик, разведённый и алиментщик. Повис на ней, на её крохотной зарплате, а она не прогоняет его, понимая, что больше никто на неё внимания не обратит.

Это грустно. Немногие красивые женщины могут устроить свою судьбу, а уж некрасивые и подавно.

Я посмотрела на её губы, покрытые алой помадой, которая ей совершенно не шла, и красный экзотический цветок, чем-то похожий на цветы каллы, рядом с которым она сфотографирована. Зря она надеялась, что красный цвет оттенит её серую внешность, сделала только хуже. Думаю, ей был бы к лицу рыжий цвет волос, а так же изящная стрижка. Её тёмно-русые в пегий оттенок волосы, явно густые, были длинной до плеч, но ей это совершенно не шло. Могла бы сделать брови при помощи нитки, чуть широковатые, но смотрятся эффектно.

Судя по воротничку, белому с синим кантом, она либо фармацевт, либо продавец в магазине.

Эх, зря я в это углубилась. Всё равно я ей ничем не помогу...

С этими мыслями я закрыла ноутбук, сладко потянулась, и, взглянув на часы, ахнула. Было около часа ночи. Переодевшись в ночную рубашку, я юркнула в постель и мгновенно уснула.

Утром я нашла на тумбочке кольцо с большим изумрудом.

Красивый, продолговатый камень, обрамлённый алмазами, красиво сверкал в свете утренних лучей.

Я вынула драгоценность из коробочки, надела на указательный палец, и, вдоволь полюбовавшись, отправилась в душ.

День обедал быть тёплым. Я надела длинную, красную юбку из жатки, красную блузку с рукавами три четверти и острым воротничком, которую оставила расстёгнутой на линии груди,

образовав декольте. И красные лодочки на тонкой шпильке.

Сексуальный образ леди-вамп! Я повесила на шею цепочку с кулончиком-сердечком, серёжки-подвески, стянула волосы в хвост, и спустилась к завтраку.

Девушки уже почти не обращали на меня внимание, с меланхоличным видом ели свой йогурт, а передо мной горничная поставила тарелку дымящейся овсянки.

Стефан развлекал нас анекдотами, но я видела, что он напряжён.

Вдруг входная дверь распахнулась, и в столовую впорхнуло прямо-таки небесное создание.

Удивительной красоты прелестная девушка, невысокая, изящная, но очень пропорционально сложенная. Большие глаза цвета весеннего неба в обрамлении тёмных ресниц и чуть широковатых, тёмных бровей. Наверняка крашеных, поскольку девушка была блондинкой. Белокожая, с очаровательными ямочками на щеках, она походила на ангела.

Густые светлые волосы были завиты штопором, что только усиливало сходство с куклой, а надето на прелестнице было короткое розовое платье. По краю подола шла оборка, и красивые, длинные ноги, обутые в розовые босоножки на каблучках, были выставлены на всеобщее обозрение.

Я в этот момент крепко пожалела, что не надела короткую юбку.

- Стефан, любимый мой! – блондинка подлетела к герцогу, повисла у него на шее, и стала покрывать его поцелуями.

Я оторопела, девушки тоже, а Стефан резко стряхнул с себя приторно-карамельную красотку.

- Инга, ты спятила? – сурово осведомился он, - чего ты тут забыла?

- Милый мой, я, как узнала, что ты намерен жениться, тут же примчалась, - закатила глаза пресловутая Инга, - как ты можешь? Ведь между нами столько всего было! Мы должны быть вместе! Мы же любим друг друга!

- Инга, немедленно убирайся! – резко ответил Стефан, - я всё понимаю, тебя злит, что выгодная партия из рук уплывает, но всё уже давно кончено.

- Милый, я люблю тебя! – повисла на нём Инга, - больше всего на свете люблю!