Токсин

— Точнее, в фарше. В фарше, который не прожарен как следует. Но в некоторых случаях болезнь была вызвана яблочным соком, или сидром, или даже непастеризованным молоком. В общем, главная причина — контакт с зараженным навозом.

— Я в молодости всегда ел гамбургеры с сырцой.

— Сейчас ситуация сильно изменилась, — сказала Кейтлин. — Предположительно, это началось в конце семидесятых, в Аргентине. Есть мнение, что ДНК для выработки токсина появилась у кишечной палочки от шигеллы.

— В результате скрещивания бактерий? — спросил Ким.

— Точно. А сегодня этот новый штамм присутствует примерно у трех процентов забиваемого скота. Но отчасти это дело рук человека, а не только природы.

— Как это?

— Я думаю, 0157:Н7 — продукт современных высокоинтенсивных фермерских технологий. Потребность в дешевых белках для прокорма скота приводит к интересным, но порой уродливым решениям. Коров кормят переработанными животными, в том числе и коровами. Даже куриный помет используют.

— Вы шутите! — воскликнул Ким.

— Если бы, — ответила она. — И вдобавок животным дают антибиотики, что и провоцирует появление у них в желудках новых штаммов. Кишечная палочка 0157:Н7, например, появилась в результате передачи ей бактерией шигеллы ДНК с токсином, необходимым для противостояния антибиотикам.

Ким изумленно покачал головой.

— То есть все дело в коровьих фекалиях, попавших в мясной фарш!

— Можно и так сказать, — ответила Кейтлин.

— Тогда я знаю, где Бекки подхватила заразу. В пятницу она съела непрожаренный гамбургер в «Онион ринг».

— Вполне возможно, хотя обычно инкубационный период продолжается дольше — около недели.

Дверь в комнату распахнулась так, что они вздрогнули. На пороге стояла запыхавшаяся медсестра.

— Доктор Морган, — выпалила она, — Ребекка Реггис в критическом состоянии!

У кровати Бекки хлопотали две медсестры: одна мерила давление, другая — температуру. Бледная, как привидение, Бекки корчилась и стонала от боли, а Трейси стояла рядом, зажав себе рот рукой.

— Что случилось? — спросил Ким.

Следом за ним в комнату вошла Кейтлин.

— Я не знаю, — воскликнула Трейси. — Мы с Бекки разговаривали, и вдруг она закричала. У нее сильно заболели живот и левое плечо, а потом появился жуткий озноб.

Медсестра, которая мерила давление, сказала:

— Девяносто пять на шестьдесят.

— Вы позвонили доктору Стивенс? — спросила Кейтлин.

— Да, сразу же, — ответила она.

— Температура сорок один, — испуганно сообщила другая медсестра.

Ким оттолкнул ее от кровати. Казалось, он обезумел:

— Бекки, что с тобой?!

— Живот очень болит, — еле выговорила она в паузе между всхлипами. — Очень больно, папа, помоги!

Ким стянул с нее одеяло и остолбенел, увидев на груди багровые следы подкожных кровоизлияний. Он повернулся к Кейтлин:

— Вы это видели? Вчера этого не было.

— Да, я уже в курсе, — кивнула Кейтлин.

Он посмотрел на Бекки:

— Скажи папе, где болит.

Она показала на низ живота, справа.

Кончиками указательного, среднего и безымянного пальцев Ким слегка надавил на это место. Бекки скорчилась от боли: «Папа, не трогай!»

Ким резко убрал руку. Ее глаза широко раскрылись, из пересохшего рта вырвался крик. Такая реакция называется «симптом раздражения брюшины», как раз ее-то Ким и боялся. Она четко указывала на перитонит — воспаление тонкой пленки, выстилающей стенки брюшной полости. Такое могло произойти только по одной причине.

Ким выпрямился.

— У нее прободение! — закричал он и, протолкавшись к изголовью каталки, освободил колеса. — Кто-нибудь, возьмитесь за другой край, ее нужно в операционную!

— Мы должны подождать доктора Стивенс, — спокойно сказала Кейтлин.

— К черту доктора Стивенс! — рявкнул Ким. — Необходимо хирургическое вмешательство, надо действовать.

Кейтлин взяла Кима за руку, не обращая внимания на сумасшедший блеск в его глазах.

— Доктор Реггис, пожалуйста…

Ким, находившийся на грани безумия, оттолкнул ее так, что она чуть не упала на прикроватный столик.

Трейси подскочила к нему:

— Ким, прекрати, — зарыдала она, — пожалуйста!

Подоспели несколько медсестер во главе со старшей и один мускулистый медбрат. Общими усилиями они оттащили Кима от кровати, а он кричал, что все они некомпетентны и не понимают чрезвычайности ситуации.

— Как они меня усыпят? — спросила Бекки уже сонным голосом. Ей сделали укол, и боль стихла, но она волновалась из-за предстоящей операции.

— Просто добавят немного лекарства в капельницу, — ответил Ким. — А потом ты проснешься и будешь чувствовать себя гораздо лучше.

Бекки лежала на каталке в анестезионной, а Ким стоял рядом. На нем было его хирургическое облачение. После той сцены в палате прошло некоторое время, он успел опомниться и долго извинялся перед Кейтлин, которая великодушно сказала, что понимает его. Затем появилась Клэр и подтвердила необходимость немедленного хирургического вмешательства.

— Папа, они меня вылечат? — спросила Бекки.

— Конечно. Они тебя расстегнут, как молнию, зашьют внутри маленькую дырочку, и все.

— Это, наверное, мне наказание за то, что я отказалась ехать на чемпионат, — сказала Бекки. — Ты ведь хотел, чтобы я поехала.