Токсин

— Я тоже, — сказал Том. — А эти новые ставки выплат страхового фонда: прошлой ночью я долго не ложился и подсчитал, что после накладных расходов по практике у меня может совсем ничего не остаться.

Они остановились у входа в послеоперационную палату.

— Что ты делаешь в эти выходные? — спросил Том. — Мне, наверное, опять придется заняться тем больным, с которым ты мне помог во вторник, помнишь?

— Позвони мне. Моя бывшая уезжает на выходные — думаю, она с кем-то встречается. А мы с Бекки будем здесь.

— Как Бекки после развода?

— Прекрасно. Гораздо лучше, чем я. В данный момент она мой единственный свет в окошке.

— По-моему, дети вообще могут выдержать гораздо больше, чем нам кажется. Ладно, увидимся в раздевалке.

Ким вошел в палату и поискал глазами своих пациентов. Первая, кого он увидел, была Шейла Донлон. Когда она поступила в больницу, ей требовалась немедленная операция, причем чрезвычайно сложная: нужно было заменить не один клапан, а сразу два.

Ким подошел к кровати Шейлы. Опытным глазом он сначала оценил цвет лица пациентки и лишь затем посмотрел на показания монитора.

— Все в порядке? — спросил Ким, листая историю болезни.

— Никаких проблем, — сказала медсестра. — Состояние стабильное.

Ким положил карту и прошел вдоль кровати. Осторожно приподняв простыню, он проверил, нет ли кровоподтеков. Удовлетворенный результатами осмотра, он огляделся в поисках другого своего больного.

— А где мистер Глик? — спросил Ким. Глик был его первым сегодняшним пациентом.

— Спросите миссис Бенсон в регистратуре, — ответила медсестра.

Раздраженный уклончивым ответом, Ким направился к регистратуре.

— Я не вижу мистера Глика, — сказал он миссис Бенсон, старшей медсестре.

— Его перевели в обычную палату, — резко ответила она.

Ким в растерянности заморгал.

— Но я же ясно сказал, чтобы его держали в послеоперационной, пока я не закончу.

— Пациент был стабилен. Не было нужды занимать кровать.

— Но у вас же полно кроватей, а мне бы это значительно сэкономило время.

— Доктор Реггис, при всем уважении к вам, персонал больницы работает не на вас, а на «АмериКэр». Если у вас возникли затруднения, обратитесь в администрацию.

Ким почувствовал, что лицо у него наливается кровью. Бормоча под нос избранные эпитеты, он вышел из послеоперационного отделения. Подойдя к аппарату внутренней связи, он справился, как там его последний больной. Ему ответили, что тот почти зашит и все идет по графику.

Выйдя из хирургического отделения, Ким прошел в комнату для родственников пациентов. В это время дня здесь было не слишком людно. Он огляделся в поисках миссис Гертруды Арнольд, жены его последнего больного. Вообще-то ему не очень хотелось разговаривать с ней — ее едкое занудство выводило Кима из себя. Миссис Арнольд сидела в углу и читала журнал.

— Миссис Арнольд, — позвал Ким, изо всех сил стараясь улыбаться.

Она вздрогнула и подняла глаза.

— Наконец-то. Почему так долго? Какие-нибудь осложнения?

— Нет, никаких, — заверил ее Ким. — Как раз наоборот. Ваш муж прекрасно перенес операцию, и в настоящее время…

— Но уже почти шесть, — прошипела Гертруда, — а вы обещали закончить к трем.

— Так я предполагал, миссис Арнольд, — сказал Ким, пытаясь сохранять спокойствие. — Но, к сожалению, предыдущая операция продлилась дольше ожидаемого. Мы сделали все возможное.

— Ага, ну так вот вам новость: «АмериКэр» не собирается платить за первый день в больнице. Они сказали, что моего мужа должны были положить сегодня утром, в день операции, а не вчера. Что вы на это скажете?

— Это вечная причина конфликтов с начальством, — сказал Ким. — Когда больной настолько плох, как ваш муж, я, находясь в здравом рассудке, просто не могу допустить, чтобы его не госпитализировали немедленно. Если «АмериКэр» будет настаивать, я сам заплачу.

Гертруда разинула рот:

— Чего?

— Такое случалось и раньше, и я платил, — сказал он. — А что касается вашего мужа, то его скоро переведут в послеоперационную, где он будет находиться до тех пор, пока мы не убедимся в стабильности его состояния. Потом вашего мужа переведут в кардиологию, и там вы сможете с ним увидеться.

Ким развернулся и вышел, делая вид, что не слышит, как миссис Арнольд окликает его. Он пошел в комнату отдыха, где уже был кое-кто из персонала. Ким кивнул тем немногим, кого знал; проработав здесь всего полгода, прошедшие со дня слияния больниц, он еще не успел познакомиться со всеми.

В мужской раздевалке Том, успевший принять душ, надевал рубашку. Ким сел на скамейку перед шкафчиками и собирался было снять бахилы, когда дверь приоткрылась и доктор Джейн Флэнаган, одна из анестезиологов, работавших еще в «Самаритянине», позвала его:

— К вам тут пришли.

— Ну кто там еще? — раздраженно спросил он. Выйдя из раздевалки, он сразу увидел Келли Андерсон и ее оператора с камерой на плече.

— Доктор Реггис! — воскликнула Келли.

— Как вы сюда попали? — с негодованием спросил Ким.

Комната отдыха была святая святых хирургического отделения, и даже доктора из других отделений не всегда решались переступить ее порог.