Толчок к размышлению

Как я понимаю, тратятся они на национальную историю. На культуру. Потому как какая ж культура без цивилизованного унитаза? Ну а тому, что на один этот музей отписан чуть ли не годовой бюджет нашего Министерства культуры - это момент отдельный. Что тут остается делать? Остается завидовать.

Оказалось, что английский туалетный музей отнюдь не первый и не единственный в мире. "...в столичном Токио имеется не только императорский дворец и музей национальных шедевров, - цитирую А.Мещерякова, знатока японской "культурной физиологии" (термин его же), - но и музей туалетной истории. И всеяпонское "Общество туалетов" ежегодно проводит конкурс по определению лучших десяти общественных отхожих мест. В расчет принимаются чистота, отсутствие неприятных запахов, дизайн, конструкция здания, гармония с окружающими строениями, отзывы посетителей и даже название. Ну, например, "Рукомойня отшельников", "Морской воздух", "Шум прибоя".

...В Японии, как и у нас, имеются памятники архитектуры, "охраняемые государством". Только называются и ранжируются они несколько по-другому. Самые что ни на есть охраняемые определяются как "национальное сокровище". В этой категории туалетов пока что не зарегистрировано. Но вот ко втором разряду - "важное культурное достояние" - относится целых пять отхожих мест (самое древнее - приблизительно ХIV века)".

Анекдот (очень старый). Специально подчеркиваю, что анекдот, дабы читатель не принял его за реальный факт, хоть факты случаются и почище анекдота. Итак,

Британский музей решил собрать экспозицию национальных сортиров со всех стран мира. Из России прислали длинную узкую коробку, в ней - две палки, одна с заостренным концом. Ученые англичане думали-думали, как же сортиром пользоваться, - ничего не поняли. Запросили инструкцию. Пришла инструкция: "Палку № 1 вбивать в землю - вешать ватник. Палкой № 2 отгонять волков".

Глава третья вузовского учебника "Культурология", именуемая "Осмысление феномена культуры", начинается с поучительной преамбулы:

"На международном конгрессе по культуре работало много секций, круглых столов, семинаров. Обсуждалось множество общих и частных вопросов. Точки зрения и определения, теории и гипотезы чаще всего не совпадали. Но почему-то никто не говорил о неудаче. Что-то все-таки объединяло эту разноязычную армию научных работников, обслуживающего персонала и корреспондентов.

- Меня не спросили, - пробурчал под нос старый сантехник, оказавшийся невольным свидетелем интервьюирования маститого ученого, затруднявшегося ответить на "простой" вопрос "что такое культура?". - Культура - это исправный туалет. Еще в школе учитель говорил, что цивилизация начинается с канализации.

Не исключено, что он был недалек от истины".

Низкий поклон автору учебника, замечательному нашему ученому Павлу Семеновичу Гуревичу, профессору, доктору философских, а вдобавок ещё и филологических наук. Он указывает нам верное направление.

Как бы обозначить тему этой книгу? История сортира? Или - история из сортира? Чего гадать! Пусть будет и то и другое.

Поэт Глазков написал:

Я на мир взираю из-под столика.

Век двадцатый, век необычайный!

Чем он интересней для историка,

Тем для современника печальней.

Позиция "из-под столика", Глазковым воспетая, наверное, отменно хороша, но чем хуже взирать на мир из сортира? Может, и обзор yже, но поле для осмысления куда как необъятнее. Недаром место это зовется "кабинет задумчивости". Здесь простой смертный ощущает себя равным вершителям судеб мира. Все же знают это ходовое обозначение: "место, куда царь пешком ходит". Перед ним все равны. И никому ещё неведомый лицеист Кюхельбекер, жаждущий увидеть великого поэта России Державина, и великий Державин, спрашивающий у лакея: "Где тут, братец, нужник?" И генсек Хрущев, и представители трудовой творческой интеллигенции, с которыми он хочет поделиться соображениями о соцреализме в искусстве и с которыми же по-свойски, по-товарищески пускает струю в нужнике Дома приемов на Ленинских горах.

Сортир, а особливо сортир лагерный, солдатский, - место мужского братства. Как там у них, у женщин, не знаю, но для солдата сказать о ком-то "срать с ним рядом не сяду" (помните, в народном романсе: "Я срать бы с ним рядом не стал, ведь я от Москвы до Берлина всю дорогу по трупам шагал"?) значит, выразить последнюю степень презрения. Точнее, предпоследнюю. Последняя - не сесть на одном гектаре.