Толедский собор

Донъ Антолинъ зналъ Габріэля съ дтства и говорилъ ему "ты". Невжественный священникъ помнилъ блестящіе успхи Габріэля въ семинаріи и видя его теперь жалкимъ и больнымъ, живущимъ въ монастыр почти изъ милости, всетаки относился къ нему съ прежнимъ уваженіемъ. Габріэль же боялся дона Антолина, зная его непримиримый фанатизмъ, и, встрчаясь съ нимъ, предпочиталъ только слушать его и ничего не говорить самому, чтобы не выдать себя. Донъ Антолинъ первый потребовалъ бы его изгнанія изъ монастыря, если бы узналъ объ его прошломъ, а Габріэлю хотлось пожить спокойно въ собор никмъ неузнаннымъ.

При встрч по утрамъ съ Габріэлемъ, донъ Антолинъ неизмнно предлагалъ ему одинъ и тотъ же вопросъ:

– Ну что, какъ здоровье?

Габріэль былъ настроенъ оптимистически. Онъ зналъ, что не можетъ выздоровть, но спокойная жизнь и заботливый уходъ брата, который насильно кормилъ его каждый часъ, какъ птичку, остановилъ теченіе болзни. Смерть встртила на пути большія преграды.

– Мн гораздо лучше, донъ Антолинъ,- отвчалъ онъ.- A y васъ вчера удачный былъ день?

"Серебряный Шестъ" опускалъ свои грязныя костлявыя руки въ глубины своей рясы, вынималъ оттуда три книжечки съ талонами, красную, зеленую и блую, и принимался переворачивать листки, считая т, отъ которыхъ остался только талонъ. Онъ такъ бережно обращался съ этими книжечками, точно он имли большее значеніе для религіи, чмъ Евангеліе, стоявшее на анало въ церкви.

– Плохой былъ день, Габріэль!- говорилъ онъ.- Теперь зима и мало туристовъ. Самый лучшій сезонъ – это весна, когда прізжаютъ черезъ Гибралтаръ англичане. Они дутъ на праздники въ Севилью, а потомъ зазжаютъ посмотрть нашъ соборъ. А когда устанавливается весеннее тепло, прізжаютъ гости и изъ Мадрида и ршаются, скрпя сердце, заплатить нсколько грошей, чтобы посмотрть "Гигантовъ" и большой колоколъ. Тогда, по крайней мр, пріятно продавать билеты. Былъ одинъ день, Габріэль, когда я собралъ восемьдесятъ дуро!… Помню, какъ теперь, это было въ праздникъ Тла Господня въ прошломъ году. Марикит пришлось зашивать карманы моей рясы, которые прорвались отъ тяжести пезетъ. Истинное было тогда благословеніе Господне!

Онъ съ грустью смотрлъ на книжечки, опечаленный тмъ, что въ зимніе дни ему приходилось отрывать такъ мало листковъ. Ве его мысли поглощены были желаніемъ продать какъ можно больше входныхъ билетовъ для осмотра достопримчательностей и сокровищъ собора. Въ этомъ было единственное спасеніе церкви: этимъ современнымъ способомъ покрывались расходы собора, и донъ Антолинъ гордился тмъ, что именно онъ доставлялъ этотъ доходъ церкви и такимъ образомъ являлся до нкоторой степени опорой храма.

– Видишь эти зеленые билеты?- говорилъ онъ Габріэлю.- Это самые дорогіе: они стоятъ по дв пезеты и даютъ право осмотрть самое интересное въ собор: сокровищницу, часовню Мадонны и "Очаво" – восьмиугольную мраморную часовню, гд хранятся реликвіи. Вс реликвіи другихъ соборовъ ничто передъ нашими, такъ какъ вс он большей частью поддльныя. A вотъ эти красные билеты стоятъ только по шести реаловъ и даютъ право осматривать ризницы, коллекцію облаченій, часовни дона Альвареса де-Луна и кардинала Альбернозы, залу капитула съ портретами архіепископовъ, словомъ, цлый рядъ интереснйшихъ драгоцнностей! Кто не сунетъ руку въ карманъ, чтобы увидть все это?

Потомъ, указывая на послднюю книжечку съ талонами, онъ прибавлялъ почти презрительнымъ тономъ:

– Эти блые билеты стоятъ всего по два реала. Они даютъ доступъ къ "Зал Гигантовъ" и на колокольню. Ихъ покупаетъ простой народъ, который приходитъ въ соборъ по праздникамъ. Представь себ, что многіе возмущаются продажей билетовъ, считая это грабежомъ. Недавно еще пришли три солдата изъ академіи вмст съ нсколькими крестьянами и стали скандалить, требуя, чтобы ихъ пустили смотрть "Гигантовъ" за два су. Точно мы милостыни просимъ! А многіе уходятъ, ругаясь и браня церковь, какъ язычники, и длаютъ непристойныя надписи на стнахъ лстницы. Какія времена, какія ужасныя времена, Габріэль!

Габріэль улыбался и ничего не отвчалъ, a донъ Антолинъ, ободренный этимъ молчаніемъ въ которомъ онъ видлъ сочувствіе къ себ, продолжалъ съ нкоторой гордостью: