Толя-Трилли

У входа в санаторий мы столкнулись с Мишей. Миша нёс под мышкой большой свёрток из газеты. Он очень удивился, увидя нас.

— Что это у тебя? — спросил я.

— А вы здесь зачем? — спросил он.

— Чур, отвечать по порядку, — сказала Люда.

— Образцы горных пород для коллекции, — ответил Миша.

— Нас послали просить моторку или глиссер для Усачёва, — ответил я. — Где ты достал эти образцы?

— Для Усачёва?! А где он?

— Да, ты ведь не знаешь ничего! На острове.

— На острове?!! — Миша рот раскрыл. — Как же я его…

— Что ты его? — спросила Люда.

— Ничего. Я не думал, что он на острове.

— А кто же думал? — сказал я. — Но всё-таки он там.

— Подождите-ка здесь, — велел нам Миша.

Он вошёл в дом и через несколько минут вернулся с тремя мужчинами в одинаковых пижамах — наверно, это были лётчики — и ещё одним мужчиной в белом костюме, который оказался директором санатория.

Миша познакомил нас с лётчиками, теми самыми, которые обещали прийти на костёр, а директору мы передали просьбу Георгия Борисовича. Директор ответил, что их моторка сейчас в ремонте, а глиссер он может сейчас же предоставить в распоряжение нашего лагеря. Он сам проводил Люду, Мишу и меня до лётчицкого пляжа, рядом с которым находился маленький пирс, и приказал мотористу доставить нас в лагерь. На глиссере мы, казалось, летели над водой и за одну минуту долетели до лагерной пристани. Здесь мы сошли на берег. У моря по-прежнему толпился весь лагерь, наблюдая за передвижениями Усачёва на острове.

Георгий Борисович и Ирина сели в глиссер. И вскоре скрылись из виду: они почему-то обогнули остров, — наверно, причалить со стороны берега было нельзя. Но прошло совсем немного времени, и мы опять увидели глиссер — теперь он стремительно приближался к берегу. А над ним, как эскадрилья на параде, летели, соблюдая строй, чайки.

Усачёва встретили с таким шумом, как будто он открыл новую часть света. Конечно, с приветствиями никто не выступал и воздавания почестей тоже не было, но зато смех вокруг стоял, точно в цирке. На соседних пляжах также царило большое оживление. Множество взрослых теснилось к перильцам, отгораживавшим нашу пристань, наблюдая за высадкой Усачёва.

С биноклем и мешочком сухарей через плечо, Усачёв, немножко горбясь, шёл сквозь расступившуюся толпу и охотно отвечал на вопросы о своей жизни на острове. Он виновато улыбался и, по-моему, был счастлив, что возвратился.

Прежде всего его повели в столовую кормить. По дороге он говорил о том, что он переживал один среди моря.

По его словам, очень волнующий момент у него был до того, как мы его заметили: он смотрел в бинокль, и ребята на берегу казались ему очень близкими — до них было рукой подать, а на его крики они головы не поворачивали. Так как Усачёв всё время не отрывал бинокля от глаз, то он даже забыл, что в бинокль смотрит, и поэтому ему было жутко, что ребята совсем рядом, а его голоса не слышат.

На вопрос, зачем он сбежал на остров, Усачёв ответил: «Просто так…» — и вошёл в столовую, а нас туда следом за ним не впустили. Но всё равно мы все были уверены, что Усачёв сбежал, чтобы за него как следует поволновались, и больше ни для чего.

Пока Усачёв наедался досыта, мы принялись за выпуск отрядной стенгазеты. Эту газету мы вывесили в тот же день. В ней было два раздела. Один маленький — спортивные новости (о матче), другой, очень большой, назывался «Географические открытия». В нём была помещена статья, которую сочинили сообща многие ребята и я тоже. Эту статью некоторые девочки даже переписывали, чтобы потом дома показать подругам и знакомым. Люда переписала её для себя и для меня. В статье говорилось вот что:

«Сегодня на рассвете Анатолий Усачёв в лёгкой лодке с одной парой вёсел впервые в истории мореплавания достиг скалистого острова, расположенного вдалеке от торговых и пассажирских транспортных линий.

Открытый А. Усачёвым остров оказался необитаемым. Происхождение его, по мнению исследователя, вулканическое.

Анатолий Усачёв не обнаружил на острове ни флоры, ни фауны.

Анатолий Усачёв заявил нашему корреспонденту, что островом следует называть часть суши, со всех сторон ограниченную водой.

Недостаток провизии (один мешок с сухарями) и отсутствие на острове водопровода не позволили исследователю продолжить свои наблюдения. К тому же морское течение унесло лодку, на которой он пустился в путешествие.

Однако, уже испытывая жажду, А. Усачёв сделал ещё одно важное открытие: в морской воде, омывающей остров, он обнаружил медуз. После этого Анатолий Усачёв ступил на борт спасательного судна и вернулся на континент».

Ирина, улыбаясь, читала нашу газету. Её окружили ребята.

— А что теперь будет Усачёву? — спросил кто-то.

Ирина перестала улыбаться.

— Исключат, — ответила она. — Его отцу уже сообщили, чтоб завтра за ним приехал.

Все молчали, только кто-то из девочек сказал:

— Всё-таки жалко…

А назавтра произошли события, которых никто не ожидал.

8

Мы с Мишей сидели на скамейке в парке, и он показывал мне свои камни.