Толян и его команда (СИ)

— А ещё была у нас и подростковая кучка, пацаны лет по 16. Анархисты и беспредельщики ещё те! И вот мы, ребята постарше (Серега Елин, Коля Сапега, Чика, Саня), поехали в город, возвращаемся — мать честная! Эти анархисты все разнесли — перья, пух летают, как снежинки, … из простыни транспарант сделали,что-то там написали. А ночью на поле нашли сетку, которую они с ворот срезали, — добавил ещё какой-то парень. — С тех пор комсомол нами не интересуется.

— Забыл! — кричу я, чтобы привлечь внимание. — Вчера сцепились с «конями», дали там в рыло кое-кому, парочка удрала, но вот такой пакет нашли у одного!

— Пакет мой, — сказала тихая пухленькая девочка, одна из немногочисленных девушек в компании.

Придётся отдать, а я уже порадовался красивой вещи.

— А вот это у Ханыги отняли. Говорит, бухой был, его и нахлобучили после матча, — узнал какой-то шарф из пакета Тофик. — Ханыга, иди сюда!

— Где взяли? — обрадованно сжимает шарф этот самый Ханыга.

Поясняю.

— Жора, значит, зовут его, ну ничего, найдём этого Жору, заставим извиняться, — недобро говорит Тофик.

— Извиняться он точно не будет, — качаю головой я.

— Будет! Поверь! Я себя знаю! — говорит довольный Ханыга.

— Не будет, — настаиваю я. — Я себя тоже знаю! У него челюсть сломана, не сможет он и слова извинения произнести.

Секундная пауза, и народ ржёт, пугая остальных посетителей кафе. Пришлось рассказывать про драку подробно.

— Слушай, а ты же хотел на матч парней позвать, мол, девушки у вас там, в Уралочке, играют. Так я тоже поеду, покричим! — хлопает по плечу меня Ханыга.

И ещё человек десять решили поехать. Выезжаем загодя, не из-за пробок, просто народ решает прорепетировать кричалку. Около Дворца спорта видим моих десятка три вчерашних друзей и собутыльников. Мне предлагают пива, но на этот раз я отказываюсь. Раздают написанный от руки текст песни-кричалки. Кто-то уже знает его.

Билет стоит сорок копеек всего, а матчи проходят в Малой спортивной арене Лужников. То есть недалеко от нашей гостиницы. Сам зал тысяч восемь народа вмещает, но зрителей набралось всего человек пятьсот. Без нас. И нас почти сотня по итогу набралась. Пересаживаемся в один сектор, чтобы не быть размазанными по трибунам.

— Всё нормуль будет, под конец партии начнем петь, мы там ещё придумали кое-что, — шепчет Хлыст.

Он немного опоздал, но специально сел рядом. Лысый запевала устроился ниже нас, и моим ушам сегодня ничего не грозит.

Волейбольная публика не понимает, чего тут столько парней собралось? Вертят башками, на нас смотрят. Начинается матч. Юльки в составе нет, а вот Валя на площадке, и сразу принимает мяч, широко расставив ноги в присяде.

Узенькие шорты облипают её спортивное тело, да и другие девочки щеголяют накачанными попками. Чую, волейбольных болельщиков прибавится сегодня!

— Ура! — гаркает лысый.

— Ура! Урал! Уралочка! Давай, давай, давай! — мощно подхватывают натренированные и лужёные глотки фанов «Спартака».

Зал вздрогнул, в том числе и волейболистки. А Валя никого не предупредила, что ли?

Первое очко за Уралочкой. А дальше кричалки в поддержку Уралочки пошли вперемежку с кричалками против ЦСКА:

Мы на выезде играем,

Но и тут вас побеждаем,

Против нас играет клуб,

Где овес лопатой жрут!

Это одна из самых приличных.

И под конец, уже, когда шла подача на партию, при счет 14-6, Лысый заорал начало песни и наш сектор мощно и складно пропел куплет:

Длина-ногие красотки

Шлепа-шлепают мячи

Мы орем, срывая глотки,

Давай, Уралочка, мочи!

Валя ударом сверху, вбивает мяч гвоздём в пол, выигрывая первую партию, и получает от подруг обнимашки и шлепки по попке! Это фанатам тоже нравится — слышится восторженный гул в нашем секторе. Что-то Валя девочкам говорит, и они подбегают к трибунам, где мы сидим, и машут нам руками!

«Майки задрали бы лучше — болельщиков будет больше, чем на футболе!» — приходит мне в голову «гениальная» мысль.

Глава 18

Глава 18

В перерыве к нам подошёл сам Карполь, и удивленно стал выяснять, а чего это такое происходит, и кто это всё придумал? Мужика тупо никто не узнал, ответили, мол, поболеть пришли, а придумал вон тот парень. И указали на меня.

Второй и третий сет тоже за Уралочкой, а Ельцин все-таки приехал на концовку, любит он волейбол, и тоже застал нашу финальную речовку. Очень ему понравилось, кстати. Махнув мне рукой, чтобы я подошел, он после матча о чем-то разговаривал с тренером Уралочки и сборной СССР по волейболу Карполем.

— Толя, ты, говорят, это организовал, а мальчишки откуда? — Ельцин кивнул на фанов.

— Валя пожаловалась, что за них никто не болеет тут, вот и решил помочь, — скромно ответил я.

— Молодец, молодец. Завтра с кем дерётесь? — спросил уже у своего земляка, который стоял у меня за спиной, свердловский начальник.

— Завтра — выходной, а вот послезавтра у нас ответственный день, полуфиналы, — вздохнул Костя.

— Чтобы это… не посрамил там честь Урала, — сурово сказал Ельцин. — А ты, Толя, хотел чего спросить — спрашивай, есть десять минут ещё свободных у меня.