Толян и его команда

— Не доверяю я ему, он меня подставлял несколько раз, например, похабные картинки на стенах дома чуть не нарисовали по его указанию, и я ему не нравлюсь совершенно точно, — поясняю свою позицию я.

— Это в прошлом, когда он думал, что, кроме знакомства с Капелько, за тобой ничего нет, — поднял руку в протесте начальник. — Ну, ездил ты на форум, ну, спортсмен. И потом, ты сразу выгнал подружку его дочки Марину Иванову, та его накрутила, он попытался надавить на тебя. Кто же про Шенина знал, что он за тебя горой, ну и про Аюкасовых. Сейчас он жалеет и ищет подходы к тебе, даже очкарика этого вашего пухлого, Павла… просил помочь. Бориса, которого ты тоже выгнал из оргкомитета, опять же убрали из горкома, чтобы тебя не раздражать. Ну и самое главное он в работе с тобой уже многое получил, не каждого в газете «Правда» хвалят. Ну и тут такой шанс ещё раз отличиться. Он сегодня весь день с Москвой про тебя разговаривал.

— А вам это зачем? — в лоб спросил я.

— Процентов на сорок я это кресло занял при его помощи, но это не главное. Есть возможность в новом деле поучаствовать, причем, очень нужном для страны. Новую программу КПСС уже читал? Первого марта приняли.

— Угу, — киваю я, так как хоть и реально почитал, но отличий не нашёл особых.

Овечкин достаёт «Правду» и зачитывает уже подчеркнутые места:

— Тезис о построении коммунизма исключён! Появились новые пункты: «полнее использовать товарно-денежные отношения», «последовательный перевод предприятий и объединений на полный хозрасчёт при усилении экономических рычагов», «широкое развитие кооперативного и индивидуального строительства» и другое.

Я даже встрепенулся! Уже? Я думал, года через полтора всякие хозрасчеты введут.

— А доклад Ельцина читал? Двадцать шестого февраля, ты говоришь, он потом к вам в зал приехал.

— Тоже в газете есть? — заинтересовался я.

— Нет в газетах, потом материалы съезда выпустят, но люди передали, что он негативно охарактеризовал ситуацию в стране и заявил о наличии социальных и экономических проблем, которые не решались годами. Вот погоди, у меня стенограмма есть. Он сказал:

«Делегаты могут меня спросить: почему же об этом не сказал, выступая на XXVI съезде партии? Ну, что ж. Могу ответить, и откровенно ответить: видимо, тогда не хватило смелости и политического опыта».

— Сам себя критикует? Мощно, — пробормотал я.

— Времена, Толя, наступают другие.

«Комлева взять можно в дело, но сейчас глава оргкомитета — молодой парень Рамиль Адасов. Он выглядит деловым, работу тянет и, уверен, справится. На вторые роли Комлева брать тоже не вариант, если уж взять, то и пахать на нём до упора», — размышляю я.

— В принципе, я не против, но Адасова убирать не буду, он с экскаваторного, а почти все деньги тоже оттуда, да и тянет работу парень, — соглашаюсь я, ставя условия.

— Ты генерал, тебе решать, — отвечает Овечкин.

Генерал-то я, и ты пока не давишь, но, если я в позу стану, хрен знает, как поведёт себя мой босс. Тем более пряник мне подвесили солидный — место завотделом при общем стаже комсомольской работы два года, даже меньше.

Ещё про себя думаю, что у Адасова будет теперь не два зама, а четыре. Решает у нас большинство, пока нас трое было, это два человека, а если введём Комлева, то троих надо для большинства. Выпускать дело из-под контроля не намерен. Сейчас замы — я, Сашка, и, наверное, Илью возьму.