Читаем Толкин русскими глазами полностью

Полученное значение мутень намного более пригодно для контекста чем воскрешенное из Даля. По Далю, это слово означает: "смутчик, сплетник, кто мутит людей, ссорит, подстрекает к беспорядкам", в то время, как у Толкина это вообще предмет. Все это лишний раз подтверждает, что Волковский воскрешал звуковую оболочку и принцип словообразования а не непосредственно само слово.

Свою полную версию названия Бэг Энда — Бебень-на-Бугре, Волковский еще более отшлифовывает, усиливая элемент "привычной экзотики", методом сворачивания the Hill и Bag End в единое понятие подобно тому, как это делали Кистяковский, Немирова и ВДМ с их Торбой-на-Круче (Кистяковский, Немирова) и Торбой-в-Холме (ВАМ). Использование Бебня в комбинации с обычными словами — это типичный прием, преследующий цель помочь читателю в «узнавании» слова бебень.

Создав, таким образом, основу со словом бебень, Волковский искусно продолжает ее Беббинсом для Бэггинсов. Лингвистические связи относительно очевидны и для нелингвиста, и при этом не ощущается интерференции широко употребляемых в современном языке слов. Ни одно из них не начинается с беб. Удвоенная «бб» делает слово очень похожим на иностранное и не противоречит толкиновскому удвоению буквы «G» в Baggins. Фамилия Саквиль-Бэггинсов в переводе Волховского напоминает Дерикуль-Сумниксов у Г&Г, но его попытка, возможно, более успешная. Первая часть фамилии у Волковского — Хапни, что является повелительной формой разговорного глагола хапнуть. Объединенное с Беббинс, это имя отображает именно то, что Хапни-Беббинсы и пытались сделать.

Cotton. Толкин объясняет, что изначально эта фамилия была географическим названием, и переводить ее следует как комбинацию элементов: cot — небольшой дом, коттедж и — ton — обычное сокращение от слова town (город, городок; деревня, деревушка). Он особенно подчеркивал, что фамилия "по происхождению никак не связана со словом cotton (хлопок), хотя в наши дни, естественно, ассоциируется именно с ним" (ТС.174). Однако Г&Г в своей самиздатовской версии перевели именно таким образом: они трактовали эту фамилию так, словно она была одним из «ботанических» имен Бри. Их перевод Хлопчатник — русское название растения (по-латыни Gossypium), из которого производят хлопковую ткань. В изданной версии Г&Г изменили это имя на Недосёлок, взяв за основу корень, с помощью которого образуются слова, обозначающие населенные пункты: поселок, новоселок (новое селение) (Даль, 11,551), выселок (небольшой поселок на новом месте, выделившийся из другого селения (БТСРЯ, с. 182) и отселок (поселок, образованный отселявшимися жителями) (БТСРЯ, с. 761).

Хотя Г&Г в своей самиздатовской версии ВК в большинстве мест использовали имена Кистяковского, в данном случае они не могли так поступить. Имя Коттон появляется только в последнем томе эпопеи. А в тот момент, когда Г&Г создавали свой самиздатовский перевод, был опубликован лишь первый том сокращенного перевода М&К. Поэтому Г&Г не имели никакой возможности узнать, как перевел бы имя Коттон Кистяковский, и были вынуждены изобрести свой собственный вариант.

Немирова была в той же ситуации, что и Г&Г, и ее версия Коттона не намного лучше, чем у них. Она назвала Коттона Шерстоном, скомбинировав слово шерсть с оригинальным толкиновским окончанием — ton. Окончание — ton не характерно для русских топонимов и может быть найдено только в заимствованных словах типа бетон и жетон. Поэтому в результате, скомбинировав русское слово с иностранным окончанием, Немирова создала всего лишь двуязычную кашу, которую моноязычный читатель вряд ли способен переварить.

Муравьев (Кистяковский умер до того, как завершилась работа над третьим томом), перевел Коттон как Кроттон, что делает фермера Коттона скорее героем "Ветра в ивах"178. Вариант Кроттон Королев использует в своей «Энциклопедии» (Кр Э.146).

Грузберг и Бобырь/Уманский, естественно, транслитерировали это имя как Коттон.

Болконский дал фермеру Коттону одно из своих «старохоббитских» имен: Сдружень. Имя, основанное на глаголе сдружить, создаст фермеру Коттону ауру миротворца.

У Яхнина расправа с именами была короткой, и фермер Коттон еще легко отделался. Большинство эпизодических персонажей Толкина вообще утратили свои имена в пересказе Яхнина. Роль Коттона в повествовании просто была слишком значима, чтобы позволить ему выйти на сцену безымянным, поэтому Яхнин превратил его титул в имя. Он назвал его Огородником.

ВAM использовала окончание — инс для своей версии имени Коттон. Она назвала его Норкинс. Фамилии, оканчивающиеся на — инс, уже стали типичными для имен хоббитов в России. Их можно найти у большинства переводчиков во многих именах, имевших в оригинале совсем другие окончания. Например:

Boffin 179 (М&К) — Булкинс: булка,

Boffin (Немирова) — Мудренс: мудрый,

Brockhouse180 (ВАМ) — Барсучинс: барсук,

Chubb181 (субтитры) — Пышкинс: пышка,

Flourdumpling182 (Г&Гс) — Булкинс: булка,

Grubb183 (субтитры) — Хрюшкинс: хрюшка,

Grubb, Grubb&Burrows 184 ("Хоббит", анонимный переводчик) Коппинс, Коппинс и Норытвинс: копать и нора + рыть,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932
Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932

Сюрреалисты, поколение Великой войны, лелеяли безумную мечту «изменить жизнь» и преобразовать все вокруг. И пусть они не вполне достигли своей цели, их творчество и их опыт оказали огромное влияние на культуру XX века.Пьер Декс воссоздает героический период сюрреалистического движения: восторг первооткрывателей Рембо и Лотреамона, провокации дадаистов, исследование границ разумного.Подчеркивая роль женщин в жизни сюрреалистов и передавая всю сложность отношений представителей этого направления в искусстве с коммунистической партией, он выводит на поверхность скрытые причины и тайные мотивы конфликтов и кризисов, сотрясавших группу со времен ее основания в 1917 году и вплоть до 1932 года — года окончательного разрыва между двумя ее основателями, Андре Бретоном и Луи Арагоном.Пьер Декс, писатель, историк искусства и журналист, был другом Пикассо, Элюара и Тцары. Двадцать пять лет он сотрудничал с Арагоном, являясь главным редактором газеты «Летр франсез».

Пьер Декс

Искусство и Дизайн / Культурология / История / Прочее / Образование и наука