Только без глупостей!

А теперь вот новое унижение: вывела меня на откровенность и моментально уснула. Даже слушать не захотела.

Стоп. А вдруг она в обмороке? Ну, так же, как и на рынке? У неё, как оказалось, есть магия. Насколько я понял, спонтанная. Но её тело не приспособлено к такой мощи. Отсюда плохое самочувствие и потеря сознания.

И те таблетки, что так старательно впихивает ей песец, — наверняка для подавления её дара.

Как же меня бесит этот наглый хлыщ!

Но в одном он прав. Я уже не принц и далеко не король, а всего лишь раб. Причём постельный. Поверить не могу, что я — Лексиан Эдельвир — докатился до такого.

Надо как можно быстрее придумать, как обрести свободу и вернуться домой.

Дом… Тоска и боль горьким пламенем опалили внутренности. Смогу ли я когда-нибудь вернуться?

Пока что у меня не было ни малейшей идеи, как это сделать. Всё, что я мог — не сильно нарываться на неприятности и собирать информацию об этом мире и моей госпоже. У неё есть магия. Вдруг она сможет вернуть мне моего дракона?

Вообще в этой девушке было что-то очень странное. Точнее, странным было всё. Её взгляд, слова, поступки.

Её запах и внешний вид были мне приятны, но не настолько, чтобы терять голову. И при этом меня разрывало от ревности, как мышь в колбасной лавке, когда песец к ней прикасался. Все внутренности начинали вопить: «Не трожь! Она моя!». И лишь подавленный голос разума спускал меня на землю, подсказывая: успокойся и остынь.

Будь у меня дракон, я бы решил, что это его проделки. Что его каким-то образом переклинило на этой барышне. Но мой внутренний зверь был прочно запечатан, а у меня всё равно сносило крышу.

Например, как сейчас — когда я держал это хрупкое наглое чудо в своих объятиях. Хотелось прижать девушку к себе и никому не отдавать. И более того: я жаждал её поцеловать!

Поздравляю, Лекс, ты всё-таки свихнулся. Проблемы тебя догнали, добили и вконец разрушили молодую неокрепшую психику.

Девушка тихонько вздохнула, поморщив носик. Наверное, я ошибся, и она не в обмороке. Просто спит. Потому что в обморочном состоянии так мило не сопят.

Я любовался её лицом всю дорогу. А когда бешеный кролик довёз нас до места, с улицы раздались крики и звуки падения тяжёлых брёвен. Видимо, местные оценили новый вид хозяйского коня.

В карету быстро заскочил брюнет лет тридцати. Короткие волосы, смазливое лицо, мышечная масса присутствует. Дамочки таких любят.

— Госпожа! — кинулся он к Авилике и с суровым лицом развернулся ко мне: — Что ты с ней сделал?

— Ничего, — пожал я плечами. — Она просто уснула. Что, надо было разбудить?

Взглядом во мне пробуравили обугленную дырку.

— Нет, не надо. Значит, новенький? — сухо спросил он.

Я кивнул.

— Ясно. Я Дайрон. Управляющий. И главный по гарему. Слушайся меня во всём, и мы избежим многих неприятностей. Ты всё понял? — строго произнёс этот тип.

— Всё, — лаконично отозвался я.

Несмотря ни на что, он не вызывал у меня антипатии. Наоборот, производил впечатление умного, ответственного человека, на чьих плечах забота о госпоже и других рабах.

— Ты гаремник, так что основная работа тебе предстоит по ночам. Но не думай, что днями ты будешь прохлаждаться. Поместье большое, занятие всегда найдётся. Сейчас докажи, что ты вообще на что-то годен. Распряги Пашу, отведи его в стойло и кинь ему свежего мяса, — дал он мне задание.

— Какого ещё Пашу? — напрягся я.

— А на ком вы сюда приехали? — гоготнул Дайрон.

Значит, мне поручили кроконя. Ну, или ту неведомую зверюгу, в которую его превратили.

— На диком кролике, — буркнул я.

— Значит, добавь ему в рацион морковки и почеши за ухом. Уверен, Паша это оценит, — дали мне совет.

— Непременно, — сдержанно отозвался я.

И едва не свернул главному гаремнику шею, когда он забрал сладко спящее тело хозяйки из моих объятий.

Глава 9. Крольчатина

Лекс

* * *

Справиться с крокодильской крольчатиной оказалось более сложной задачей, чем я предполагал.

— Чего тебе, гаремник? — недобро зыркнул на меня Михась, когда я подошёл к животному.

— Дайрон сказал мне распрячь Пашу, а потом отвести в стойло и покормить, — стараясь сохранять хладнокровие, ответил я гному.

Один мой щелбан — и эта бородатая мелочь в красной ливрее улетела бы в сторону заката. Но он прекрасно сознавал свою безнаказанность, поэтому с вежливостью не напрягался.

— О-о-о, так ты Пашерона будешь обихаживать. Ну, удачи тебе, гаремник, — хмыкнул Михась. — И не теряй бдительности: не хватало ещё, чтобы кроконь твою красоту попортил в разных местах. Наверное, хозяйка огорчится.

— Буду бдить, — холодно заверил я его.

Махнув мне напоследок рукой, гном куда-то умчался, оставив наедине с животным.

Я смотрел на Пашу, Паша смотрел на меня.

Эта игра в гляделки затянулась надолго, и я не выдержал первым:

— Давай договоримся: никаких фокусов! Не дёргайся, стой спокойно. Позволь мне тебя распрячь. И я дам тебе вкусного мяса.

С мясом животное было согласно. А вот со спокойствием возникли проблемы.

Когда я снимал с него упряжь, бывший крокодил возомнил себя свободной гарпией и брыкался с большим упоением.

Но я оказался крепким парнем, так что победа осталась за мной.