Только демон ночью (Часть 1)

На кухне в автобате служил Алик, армянин из Карабаха. Великий кухонный кудесник. Даже из казенного припаса умудрялся готовить так, что все ели с удовольствием да похваливали. Алик повадился набирать в карманы камешков-голышей и идти себе, в телогреечке нараспашку, посвистывая тихонько армянскую народную песенку, вечерком мимо гусей. Гуси его конечно в упор не замечали, игнорировали, не уважали вобщем, посему горько расплачивались за грубый просчет. Подойдя на растояние прямого броска Алик резким, неуловимым движением бросал камень в голову ближайшего общипанного гордеца. Если бросок оказывался удачным, то гусек испускал короткий стон, обреченно закатывал глаза и брякался наземь. После чего скрывался под телогреечкой.

Гусь пойман. Все тихо. На месте преступления ни крови ни перьев. Это хорошо. Но как ощипать тушку? Где спрятать следы убийства? И тут советский солдат находит единственно возможное, правильное решение - закатывает гуська в глину, которой везде навалом, и жарит в костре не гусика а этакую славную глинянную чурку. Как только глиняная корочка зарумянится, глина раскалывается и отходит вместе с перьями. Деликатесс готов к немедленному употреблению.

Дегустировали гуська в избранном обществе комбата, замполита и зампотеха под водочку, дымя душанбинским "Беломором", неведомо как забредшим в глушь Тургайских степей, под музыку, льющуюся из зеленого чрева армейского переносного приемника, выставленного местным замполитом на стол в качестве посильного вклада в застолье.

Комбат и его боевые замы глушили водку под безутешные причитания наступают, мол, последние их денечки. Плакала их премия, а после прибытия комиссии, ждет их всех капитальный втык. Полетят бедные-несчастные, с целины словно те гуси, с выговорами в клювиках, это - верняк. А самое страшное слетят у кой кого и звездочки с погон.

- Пагарян, зараза, проверяет технику как на смотру. Все ему беленькие ободки подавай, черненькие скаты, красочку гладенькую, колодочки целенькие, чистенькие, грибочки, повязочки, а где мы ему гаду найдем целенькие, да чистенькие? У нас все больше грязненькие да битенькие, да бойцы расхристанные и пьяненькие. Капец нам приходит.

- Да ведь два дня впереди, - удивился наш командир, - хорошо взяться, так можно подготовиться, проскочить проверку на ура, со свистом. Ну залейте комиссии глаза водярой, запудрите мозги показателями, вотрите очки наглядной агитацией, на худой конец. Объявите бойцам отпуск не после возвращения в часть, а сразу после проверки, скажем по одному из взвода, кто проскочит без замечаний, можно и по два для верности, а там видно будет. Сколько у вас побитых машин?

- Да штук пятнадцать с помятыми кабинами, крыльями, с побитыми бортами.

- Так поставь их на колодки в задних рядах, а в первых - те что на ходу, целые. Посыпь песком дорожки. Разведи мел - намалюй белые ободки на скатах, хэбе бойцов в бензинчике простирни, самих в баню - вот и порядок. Дай ножницы - они сами себя без парикмахера постригут.

- Ты, что полковника не знаешь? Он с заднего ряда начнет смотреть, еще больший втык даст. - Грустно промолвил зампотех.

- Слушай, что ты нам ставишь, если проскочишь проверку? - спросил я.

- Если проскочим, - ставлю ящик пива, трех жареных гусей и показываю райский уголок для пикника - озеро, чистое как слеза, трава, роща. На пол-пути между Аркалыком и Тургаем. Мало кто знает. Заповедные места.

- Годится капитан, заметано. Замполит, тащи сюда весь ватман, клей, ножницы, а ты, зампотех выбери по одной абсолютно целой машине каждой марки, ну там "ГАЗ-66", "ЗИЛ-130" , что там у тебя еще побито. Поставь солдатиков тщательно их вымыть. Затем растащи тягачом, если не на ходу, своих битых инвалидов в центр парка - будем их лечить. Тащи сюда изоленту, краску, кисти...

- Знаешь, ведь у нас краскопульт есть, - оживился зампотех.

- Давай, давай, - поддержали меня пилоты, поняв гениальность идеи. Таким образом я чинил желающим автолюбителям "Жигули", ввиду абсолютного отсутствия запасных кузовных деталей.

Через час нас торжественно пригласили к первым отмытым жертвам дорог. В основном это были "Шестьдесят-шестые" газоны, с вмятинами на крышах, крыльях и кабинах. Рядом стоял, блестя краской, отдраенный и высушенный образец - целехонький, на удивление ухоженный автомобиль, лобовое стекло которого украшала алая звездочка отличника жатвы. Водитель был под стать авто, в хорошо подогнанной по фигуре форме, с подшитым подворотничком, в начищенных сапогах, с комсомольским значком на груди. Парень разительно отличался от остальной солдатской массы, облаченной в замызганное обмундирование, с грязными, забывшими о щетке сапогами. Я назначил бравого молодца помощником. И не ошибся, сибиряк из Усть-Катава оказался на редкость старательным, аккуратным и понятливым человеком. Да к тому же женатым и страстно желающим смотаться домой в отпуск.