Только для чёрных!

Глаза секретаря прояснились, и в них вернулся разум, серьёзно потеснив до того безраздельно владевшую черепной коробкой алчность.

– Ой, уважаемые звёздные вожди, – подобострастно заулыбался секретарь. – Нижайше молю о прошении. Так сказать не оценил исторического значения момента. Доложу тотчас!

И он скрылся за тяжёлыми, обитыми медью дверьми.

– Вот ведь мошенник, – покачал головой руководитель Департамента. – Уже четыре судимости за коррупцию, а он всё не уймётся.

– Четыре? – изумился я.

– Только яхт у него пять штук конфисковали. А ещё дома, ранчо, секретные вклады в секретных банках. А он всё ворует и ворует.

– А как же он здесь работает?

– Хороший специалист. Незаменимый. Да и суд ему выносит приговор – принудительные работы по месту службы.

– Потрясающе, – покачал я головой.

– Мы непримиримо боремся с коррупцией, – строго произнёс руководитель Департамента, почему-то поглаживая кольцо с крупным бриллиантом на своём пальце.

– Э, я всё понимаю, уважаемый, – хитро протянул Абдулкарим. – Всем хорошо. И секретарь при деле. И работа идёт. И бюджет всё время пополняется за счёт конфискаций у него.

– Ну, это если посмотреть широко в узком плане, то появится некоторая сообразность такого вывода. Однако если… – перевёл дипломат разговор в туманную плоскость дипломатической терминологии.

Его прервал восторженный секретарь. Преданно глядя на нас, он объявил:

– Самый равный среди равных ждёт вас!

Кабинет был раза в три меньше приёмной, без колонн и архитектурных излишеств – чисто рабочее помещение с жёсткими стульями с высокими спинками, письменным столом, огромным телевизором и несколькими компьютерными мониторами.

Похоже, по древней традиции в вожди здесь выбирали самых здоровенных. Руководитель страны оказался двухметровым детиной средних лет, с немного более светлой, чем у других, кожей. Его серебряный халат с затейливой вышивкой привёл в восхищение Абдулкарима.

После положенных по протоколу приветствий, Демократический вождь предложил нам присаживаться и приступить к деловому разговору. Глаза у него были умные и проницательные. Движения властные. И вообще, заметно, что человек это неординарный.

Говорил он ясным и чётким языком, сразу улавливал самую суть проблем. Держался с нами подчёркнуто вежливо, предупредительно, но вместе с тем что-то мне не нравилось в его манере общения. И через некоторое время я понял, что именно.

Он нас не считал равными! Да, мы тоже были умны, искушённы, имели вес и власть, за нашей спиной была мощнейшая звёздная держава. Но все эти наши достоинства перечёркивал один единственный, но очень весомый факт – мы были белыми!

И поэтому он был к нам снисходителен, как люди бывают снисходительны к забавным животным. Домашние любимцы могут доставить незабываемые радостные минуты, но они все-таки не более чем животные. Демократический вождь Республики Ктулху был интеллигентным, хорошо воспитанным, законченным расистом. И предпринимал гигантские усилия, чтобы это скрыть.

Тем не менее, будучи умным человеком и прозорливым политиком, он пытался сделать всё, чтобы не довести ситуацию до серьёзного дипломатического конфликта.

– Не скрою, – говорил он. – Ситуация сложилась столь же глупая, сколь и сложная. Весь корень бед кроется в том, что мы правовое государство.

– Сложность? – переспросил я.

– Вот именно – сложность. Закон для нас свят, ибо является основой национальной идеи и высшей целесообразностью. К сожалению, это привело к тому, что наше законодательство, которое носит прецедентный характер, настолько запуталось, что иногда возникают воистину чудовищные правовые аномалии.

Тут я его понимал отлично. Наша Земля немало нахлебалась бед во времена господства англосаксонского прецедентного законодательства. Суть его, предельно упрощённо, сводится к тому, что если какой-нибудь заштатный суд принял определённое решение, то оно становится прецедентом, то есть в аналогичной ситуации прочие суды обязаны принимать такое же решение. Всё это привело в двадцать первом веке в ряде государств к установлению диктатуры секты ортодоксальных юристов с последующим развалом экономики, правопорядка и утратой территориальной целостности. Это было достаточно опасное злокачественное явление, которое мы, к счастью, быстро вылечили.